На днях я устроил в нескольких СМИ неприличную истерику по поводу новейшей крымской кампании. 
Эмоционально эту истерику можно, пожалуй, даже оправдать: к стране Украине я давно привык относиться как к любимой женщине. Вот и… 

Но рационально я признаю: был неправ. И не только / не столько потому, что очередные депутаты Госдумы хотят привлечь меня к уголовной ответственности за сказанное. 
В конце концов, таких попыток и прежде было больше одной. 

А, главным образом, вот почему. 

Крымская кампания 2014 года выглядит катастрофой с точки зрения многих людей. 

Но всё же – далеко не всех. И она совершенно не обязательно выглядит так с позиций Владимира Путина. 

Представьте себе. 

У человека есть юношеская мечта. Изначально, казалось бы, совершенно недостижимая: например, жениться на подлинной принцессе царствующего дома. И человек последовательно идет по жизни путем, как-то странно приближающим его к воплощению заведомо несбыточной мечты. И вот – когда уже можно сделать предложение, которое пусть даже будет отвергнуто – остановиться? А если всё получалось прежде – почему он должен быть уверен, что всё не получится и теперь? 

Путину до сих пор везло в политике. 

Порой даже очень везло. Он довольно быстро сумел доказать, что по своему человеческому уровню не уступает многим лидерам Запада. (Хотя его допрезидентская карьера была отнюдь не столь блистательной). Стремился подтвердить свою самостоятельность и конкурентоспособность, низвергнув Ходорковского в 2003-м, – низверг. Он хотел вернуть в формальный состав России Чечню – вернул. Признать независимость Абхазии и Южной Осетии – признал. 

Провести Олимпиаду в Сочи, причем под непрерывное пение триумфальных фанфар и первое место в общем зачете для российских олимпийцев, – провел. 

Был признан самым влиятельным человеком мира по версии Forbes. 

И никто его не остановил. 

Так почему его должны остановить сейчас? 

Видимо, мечта о возвращении Крыма в лоно России была для него главной, ибо самой несбыточной. 

И вот – «колос взрос, и час веселый пробил, и жерновов возжаждало зерно» (с). Имеет ведь право Путин нынче сказать: Крым же действительно не был украинским, это случайно получилось в 1954-м, так что… 

Вот и всё. 

Здесь есть большое пространство для анализа, но нет повода для истерики. 

Правда, этот анализ нисколько не отменяет того, что я несколько раз говорил о переменах в психологическом состоянии ВВП, последовавшим за последние годы и особенно вослед сочинской Олимпиаде. 

Но всё же… 

А что нам не дадут теперь спокойно ездить в Европу? 

Так ведь мы сами сделали такой выбор, наделив нашего же президента правом и возможностью принимать любые решения, согласующиеся с нашими шкурными интересами или нет. Не так ли? 

Так что, в соответствии с давней (2003 г.) заповедью Путина, я истерику прекратил. 

Тем, кто не понял, о чем только что шла речь, сообщаю: я как физическое лицо остаюсь противником войны и сторонником территориальной целостности моей любимой женщины, т.е. Украины. 

Как традиционно завершалась челобитная древнекитайского чиновника на имя Государя, «я уже совершил омовение и жду суровой кары».