Хотя у нас теперь и принято думать, будто Янукович все свои надежды возлагает на Путина, чтобы вернуться к власти и богатству, но Янукович – человек верующий и, наверное, первым делом обратился за помощью всё-таки к Богу. Путин и Бог – это пока ещё две разные инстанции в России. Может быть, и в Ростов его занесло по этой причине?

Когда я прогуливался по Межигорью, наслаждаясь тем, что мы всё-таки победили, меня не покидало ощущение того, что это – не просто поместье, а в некотором смысле портрет души его хозяина. Говорят, что Янукович продумал там буквально каждый метр, если не сказать сантиметр. Всё там у него, в Межигорье, говорило о его тщательности – о том максимальном внимании, которое Янукович уделяет всему, что касается его лично, его индивидуального существования.

И вот, получив такое впечатление от его дома, я никак не мог поверить в реалистичность его появлений в Ростове, в их... если так можно сказать, «януковичскость». Они были какие-то не в стиле Януковича, противоречащие вот именно той тщательности, с которой он относился к себе любимому, ко всему своему собственному. Когда он появился в первый раз – это был он, типично он. А вот во второй раз – какой-то уже потускневший. В социальных сетях даже обсуждали, что обе встречи с журналистами в Ростове Янукович провёл в одних и тех же костюме, рубашке и галстуке, что для него, буквально культивировавшего неограниченность по отношению к собственному существованию, – нонсенс, подозрительное падение уровня.

А может быть, это и не падение вовсе? Может быть, мы просто не учитываем какой-то фактор? Наш бывший президент – очень религиозен. Вероятно, что это для него не просто некая декорация. Янукович всерьёз рассматривает события своей жизни через призму борьбы божественного и дьявольского, через предначертанное и испытания. Он был никем, он стал всем, а потом вдруг скатился вниз с наибольшей вершины – задумайтесь, как на такой поворот среагировал бы очень религиозный человек? Вот именно – обратился бы за духовной помощью. А к кому? И я погуглил, какие монастыри есть в Ростовской области.

Оказалось, что есть аж два – мужской и женский. И вот мужской – это Свято-Донской Старочеркасский монастырь. Расположен он в станице Старочеркасская – это, как сообщают карты Гугла, около тридцати километров от Ростова, меньше сорока минут на машине. Монастырь – на первый взгляд, непримечательный. Типичная история: до большевиков монастырь жил, при большевиках предсказуемо умер, ну а в 1994-м – началось его возрождение. И оно, это возрождение, косвенно связано с Януковичем.

Как сообщает Википедия, одним из духовных руководителей возрождения Донского Старочекасского монастыря был – кто бы мог подумать! – схиархимандрит Зосима (Сокур), духовный наставник Януковича. Примечательно, что в 1998 году Зосима подарил монастырю малый мощевик с 34 частицами святых, а позднее, в 2002 году, благословил монастырю и большой мощевик, в который вложены более 90 частиц мощей преподобных – ну, конечно! – Киево-Печерских отцов. Внимание, вопрос: как вы думаете, кто помогал Зосиме «организовать» такой мощевик для подарка в 2002 году? Думаю, ответ очевиден. Да и, наверное, первый подарок Янукович тоже, как минимум, наблюдал.

Чтобы вы просто понимали, о каком периоде идёт речь: за год до совершения малого подарка этому монастырю в Ростовской области Зосима обвенчал Януковичей Виктора и Людмилу. Причём жена Януковича потом даже говорила, что Зосима не собирался их покидать и после своей смерти: «Обращайтесь ко мне, и я вам и с того света буду помогать», – говорил он им. Ну, из этого одарённого Зосимой монастыря наверняка удобно обращаться.

Кстати, в интернете можно найти много информации о том, что Зосима якобы предвидел будущее, и некоторые свои предвидения сообщил в том числе и Януковичу. Например, за месяц до своей смерти, а умер он в августе 2002 года, Зосима встретился с Януковичем и сообщил тому, что его, Януковича, «скоро позовут в Киев». И сказал, что он, Янукович, должен быть в Киеве. «Тебя ждут там страшные испытания, – якобы предупредил Зосима Януковича. – Но ты не должен унывать, не должен бояться – ты должен идти только вперёд...». И ещё раз повторил: «Но тебя там ждут страшные испытания...».

Что ж, воистину, в ноябре 2002 года Януковича позвали в Киев, и тут его ждало страшное – и страшное богатство, и страшные варианты развития событий. Всё, в общем, испытания – и сейчас, если он всё-таки в монастыре, ему вполне могли объяснить, что испытания он не выдержал, особенно испытание богатством. А потому, мол, надо бы теперь и воздержание попрактиковать – авось Господь смилостивится. Может быть, и воздержание в одежде тоже? Эти постсоветские новообращённые, если надо, и в лаптях походят, лишь бы только новый мерседес вымолить.

Ещё раз: Янукович так устроен умственно, что наверняка всё произошедшее в Украине минувшей осенью и зимой рассматривает не как цепочку своих ошибочных, провальных решений, а как новую череду испытаний, как ряд предательств, возможно – как некое метафизическое возмездие. Например, балансируя на грани подписания соглашения об ассоциации с Евросоюзом, отступил от линии Москвы и Московского Патриарха, а от этого Януковича очень предостерегал Зосима, – и вот получилось теперь чёрт знает что. Мол, срочно надо возвращаться к этой линии!

Донской Старочеркасский монастырь находится всего лишь примерно в трёхстах километрах по дороге до «обители батюшки Зосимы» – Свято-Успенского Николо-Васильевского монастыря, который Зосима основал в 1998 году. Сегодня это, как сообщает Википедия, – самый большой из вновь основанных монастырей в Украине. И там, как сообщал 24 февраля депутат Верховной Рады Александр Бригинец, Янукович находился в какой-то из первых дней после побега из столицы. Возможно, когда Януковичу объяснили, что и в его родной Донецкой области он не может рассчитывать на безопасность, он и отбыл за духовной помощью в ещё одно связанное с Зосимой место. С другой стороны, также возможно, что это была просто фантазия Бригинца, однако фантазия – что называется, в тему, то есть довольно похоже на то, что мог бы делать Янукович в этих обстоятельствах его личного, пожалуй, сложнейшего в его жизни кризиса.

А если ещё присмотреться к карте Ростовской области, то там можно увидеть станицу Манычскую и реку Маныч, левый приток Дона. Вышеупомянутая станица Старочеркасская находится примерно посередине между станицей Манычской и Ростовом. Об этом маленьком факте можно было бы и не задумываться вовсе, если бы не записная книжка, найденная в Межигорье.

Якобы завхоз Януковича законспектировал себе когда-то, что Янукович хотел купить раков в Ростовской области. Казалось бы – вот зачем везти раков в Межигорье аж из Ростовской области? Напомню, что во время первой встречи Януковича с журналистами в Ростове в ответ на вопрос о том, почему он оказался именно там, Янукович сказал, что недалеко проживает его старый друг, у которого Янукович рассчитывал найти «хотя бы временное убежище». Монастырь – это, конечно, отличное вот именно что убежище. Ну, а если «старый друг» в этих местах рассказывал Януковичу, что там ещё и отличные раки, то почему бы и не заказывать их в Межигорье? Всё равно ведь, вероятно, по всем счетам платил бюджет. Во всяком случае, Маныч – хотя и маленькая, но всё-таки ещё одна связь.

***

Янукович между первой и второй встречами с журналистами в Ростове сумел несколько унять свой гнев, как бы управлять им. Во второй раз он появился на публике значительно, так сказать, тише – внутренне тише. Он был уже не то чтобы взволнован, хотя и, очевидно, помят собственными нервами. Он в очередной раз круто оговорился в своём фирменном стиле, назвав себя незаконно избранным президентом, но это в нём, по-видимому, не вызвало злости, как бывало раньше, то есть ручку он бы уже не сломал, если бы она была у него в руках. По поводу разговоров о том, будто бы он умер, и это выступал его двойник: ну, двойник мог бы выглядеть так же, как он, голос подделать, но изобразить такое же неумелое чтение... это вряд ли.

И во время второй встречи Янукович выглядел так, как будто бы в нём зародилась некоторая уверенность, как будто бы появилось понимание того, а как же ему, Януковичу, жить теперь дальше. Может быть, всё-таки монастырская жизнь повлияла?