"А ты что, один что ли приехал? А где охрана?!" - встречает меня Лидия Сибиркина, последняя из активисток поселка Северный Снежнинского района Донецкой области. Сибиркиной 87 лет и, по ее словам, ей уже ничего не страшно. Несколько лет назад в нее стреляли через окно дома - когда она рассказывает об этом, ее ноздри раздуваются, а щеки гневно краснеют. Охрана в Донецкой области действительно нужна: за 20 лет когда-то процветающий шахтерский регион превратился в зону социальной катастрофы с закрывшимися производствами, гигантской безработицей, пытающимся выжить населением и криминально-милицейскими группировками, которые все это контролируют. Крепкий советский быт переродился в странный молчаливый постапокалипсис среди осыпающихся памятников Ленина. Наверное, такой была бы Россия без нефтяного бума.



Денис Казанский, краевед и блоггер, детально изучавший проблему "копанок", рассказывает: "Копанка - это нелегальная добыча угля без каких-то средств безопасности и механизации. Началось это еще лет 15 назад, когда у нас шахтерам не выдавали зарплаты по году. Каждому шахтеру, в соответствии с горным законом, положено 6 тонн угля в год для отопления дома. Этого угля тоже не давали, и поэтому люди просто начали сами потихоньку копать в тех местах, где пласты близко к поверхности находились. Ну а потом про это дело быстро узнали бандиты и просто пришли и сказали: работайте, как работали, только теперь будете получать зарплату, а все остальное будете отдавать нам. Никто даже не пытался протестовать..."



Дорога из райцентра Снежное в Северный в 20 километров занимает около часа - неремонтировавшийся с советских времен асфальт окончательно разбили грузовики с нелегальным углем. Из 7 шахт в Снежном закрылось 6, и за трудоустройство на последней оставшейся нужно платить взятку. Единственной альтернативой трудоспособного населения остается работа на "копанке" - в месяц она приносит от 3 до 10 тысяч гривен наличными, что является неплохими, по меркам Украины, деньгами. Оборотной стороной такой работы становится отсутствие страховок и любых других мер социальной защиты. Каждый месяц, по словам Дениса Казанского, в Северном гибнет 2-3 человека в копанках. Большая часть случаев никогда не доходит до прессы. От тел погибших хозяева шахт избавляются, подкидывая их на трассу и, по договоренности с коррумпированными милиционерами, имитируя ДТП, либо же просто пряча труп в одной из заброшенных шахт. Последний подобный случай произошел 2 недели назад в жилмассиве "Шахта Лесная" и связан с именем предпринимателя Косадзе из Снежного - он имеет печальную известность в поселке тем, что "своих" погибших оформляет как пропавших без вести, не выплачивая родственникам никакой компенсации.



Лидия Степановна показывает огромную кипу бумаг с ответами госорганов на ее обращения - большинство из них как будто написаны под копирку: проведенная проверка выявила безосновательность обращения. Основания, однако, видны в поселке невооруженным глазом: по улицам течет жирная черная жижа - уголь с "копанок" обогащают, промывая раствором магния, который потом сливается на дорогу. Когда-то ухоженный городской парк перекопан норами нелегальных шахт, залит магнием и разбит Камазами, вывозящими уголь. Свободного доступа туда нет - есть охрана, которая весьма агрессивно реагирует на чужаков. Приезжавшую 2 года назад снимать репортаж о нелегальных шахтах группу французского телевидения преследовали на нескольких машинах и пытались остановить до самой ростовской трассы. Звонить в милицию телевизионщики тогда испугались - они были уверены, что правоохранители передадут их бандитам. Активизм в этом месте - дело опасное: осенью 2013-го были сожжены несколько домов зачинщиков протестного движения. Одна из них погибла во время пожара. Как говорит Денис, есть видеозапись, на которой авторитетные предприниматели, владеющие шахтами, угрожали женщине: "Закинем пару бутылок с зажигательной смесью - и сгоришь." Несмотря на то, что так и случилось, милиция так и не проявила интереса к записи.



Провожая мужа показывать уже не действующие "копанки", Лидия Степановна инструктирует о мерах безопасности: "Как поедете мимо дома Эдика, пригнись, чтобы тебя не видели. И назад возвращайтесь другой дорогой. А у вас номера не украинские, что ли? Это плохо, надо как-то их грязью замазать." Улица Козлова поселка практически полностью опустела после того, как углекопатели захватили дом умершей сестры Лидии Степановны. Начав копать пласт, они сделали подкоп под дом, который обрушился. Та же судьба постигла и многие другие дома в поселке - те, которые не разрушились, пошли трещинами, и люди были вынуждены оттуда уехать.





Валентин Петрович, сам шахтер с 50-летним стажем,  говорит: "Вот здесь был когда-то заповедный лес - сейчас он весь изрыт норами. Они тут прямо все и кидают, как заканчивают. Вот здесь, например, целая эстакада была, сюда Камазы подьезжали и грузились." Он показывает "копанку" с обрушившимся сводом. "Они же копают целяки - это верхний пласт угля, который легальным шахтам трогать запрещено, чтобы не уходила грунтовая вода и т.д.. А сейчас, из-за того, что они целяки выбирают, уходит вода из колодцев, грунтовые воды затопляют нижние горизонты шахт."



Первая Северная школа - одна из новых школ района - была закрыта после того, как прямо под ней начали копать уголь, и здание пошло трещинами - под предлогом сокращения количества учеников. Сейчас там находится склад нелегального угля и охрана. Лидия Степановна, 12 лет проработавшая депутатом, до последнего пыталась сопротивляться энтропии: "Я держала нашу больницу все это время, но в конце концов ее все равно закрыли. Врачей не хватает, все уезжают в Донецк". Больница особенно нужна сейчас, когда постоянно происходят несчастные случаи по вине экономящих на технике безопасности хозяев. Последний из таких произошел неделю назад - 34-х летний Александр Третяк оказался завален в "копанке" и стал инвалидом. Семья Третяка, однако, как и другие жители Северного, отказывается общаться с журналистом: хозяин пока оплачивает лечение Александра, да и судьба сожженой активистки до сих пор свежа в памяти.



На условиях анонимности жители поселка сообщают, что управляет гигантским оборотом нелегального угля сын Януковича, а местные бандиты - это всего лишь десятники-распорядители. Их слова косвенно подтверждает Денис Казанский: "Легальные шахты закрываются под предлогом нерентабельности, и на их место приходят "копанки", где не нужно тратиться на взносы в пенсионные и страховые фонды, налоги, обеспечение безопасности и сохранности окружающей среды. Нелегальный уголь скупается ООО, которые мешают его с легальным по документам и затем передают дальше по цепочке, в частности, в компании "Мако Трейдинг" и "Донбасский расчетно-финансовый цент", которые принадлежат Александру Януковичу и занимаются экспортом этого угля. "


Провалившаяся копанка в лесу - раньше здесь была деревянная эстакада, на которую подьезжали камазы для погрузки

На прощание Лидия Степановна говорит: "Ты позвони, как до Донецка доберешься, что все нормально." Вечером в воскресенье в поселке кромешная тьма - на огрызках столбов уличного освещения не сохранилось даже патронов для ламп, - которую разрывают лишь фары грузовиков, непрерывно едущих из бывшего городского парка.  Машины лавируют по всей дороге, чтобы обогнуть самые опасные ямы. В неровном свете фар видны медленно пробирающиеся  по обочинам люди - кто-то из них возвращается со смены в "копанке". Всего лишь три часа дороги отделяют этот край земли от успокаивающе залитого светом Донецка. В нем, среди торговых центров, кофейнь и фуд-кортов, кажется, что поселок Северный с магниевыми реками, купленными ментами и спрятанными в лаве трупами остался где-то там, в бескрайней заснеженной степи, - до тех пор, пока взгляд не упадет на случайный Камаз с углем, перепачканный знакомой черной жижей.