Вирус нездорового пацифизма всегда был присущ нашему военному командованию. Припоминаю два самых ярких эпизода это иллюстрирующих.

Апрель 2003 года, Ирак, 6-я ОМБР, бой с повстанцами шиитской армии Магди в г. Аль-Кут - генералы долго просили разрешения у Киева вступить в полноценный городской бой - Киев не давал, прикрываясь дурацким миротворческим мандатом. Тем не менее, отдельные подразделения, в том числе снайпера на элеваторе на въезде с базы на аэродроме в город и группа заблокированная в мэрии, открывали огонь и положили немало боевиков. Результат: группу наших с мэрии вывели американцы, город отдали боевикам, потом его снова брали с боем американцы, у нас был один убитый рядовой Руслан Андрощук после попадания с РПГ в "бэтэр".

Апрель 2007 года. Косово, г. Митровица - международний полицейский контингент КФОР, операция по разблокированию местного суда, атака разозлённых сербов на подразделение полиции, наши ввшники долго не открывали огонь, находясь под обстрелом. Результат: погиб капитан Игорь Киналь от ранения - граната разорвалась под ногами.

В любой армии мира потери от вражеского огня, а раненные - это тоже потери, - главное правовое основание для открытия огня личным составом на поражение. Это чётко предусмотрено "правилами боевого соприкосновения" (rules of engagement - англ.) Американцы и россияне стреляют много и не боятся. Логика командира в таких случаях жестока, но проста: лучше положить чужих, чем допустить потери в своём подразделении.

На своей земле, не за рубежом, на Донбассе у нас уже есть и раненные, и убитые среди личного состава сил, участвующих в АТО. При этом вирус нездорового пацифизма всё никак не лечится.