Нет худа без добра. Российская аннексия Крыма и война в Донбассе, несмотря на все трагичные последствия, сыграли позитивную роль в истории Украины. Страна перестала метаться между Западом и Востоком, выбрав один вектор развития вместо аморфной многовекторности. Украина подпишет с Евросоюзом соглашение об ассоциации и страна от споров вокруг своей стратегии – куда идти, перейдет к тактике – с какой скоростью интегрироваться.

Однако к этому условному добру мы пришли, нарушив не только Конституцию Украины, но и Всеобщую декларацию прав человека ООН. Стремящаяся в Европу страна не смогла в ходе президентских выборов 25 мая гарантировать, хоть и не по своей воле, избирательное право 20% украинцев. Впервые в истории независимой Украины так много ее граждан лишились возможности “свободно” (каждый сам решает идти ли на выборы) и на “общих” основаниях (избирать могут все, кроме недееспособных) определять судьбу страны. Выборы могли быть перенесены, но власть поставила интересы государства, как она их видит, выше интересов каждой отдельной личности.

Из 7 млн избирателей Крыма, Севастополя, Донецкой и Луганской областей на участки на предыдущих выборах пришло 4 млн человек. Однако в последних выборах смогли принять участие всего 200 тыс. жителей Донецкой и Луганской областей, и небольшая часть крымчан, проголосовавших в других регионах страны.Этот негативный форс-мажор, впрочем, сделал для разрыва Украины с постсоветским прошлым в борьбе за европейский выбор не меньше пользы, чем многомесячный Евромайдан. Украина случайно воспользовалась запрещенным приемом, который ранее применяли лишь Латвия и Эстония. Эти страны, лишив права голоса ностальгирующее по СССР русскоговорящее население, облегчили свою евроатлантическую интеграцию. В Украине же последние 23 года постоянных попыток найти баланс между проевропейскими и просоветскими избирателями привели лишь к стагнации страны.

Эти прецеденты и постреволюционная перекроенная электоральная карта Украины могут стать миной замедленного действия. Не исключено, что политики в будущем захотят использовать подобные избирательные цензы. Пусть не сейчас и не через год, а через пять лет, но что мешает им, например, усилить возрастной ценз? В дополнение к минимальному возрастному порогу (18 лет) ввести максимальный – на уровне пенсионного возраста (60 лет). Или в стремлении побороть теневую экономику предложить установить имущественный ценз – сохранить избирательное право лишь плательщикам налогов, которые в вопросах расходования государственных средств могут считать себя более равными среди равных. Широкое распространение идей люстрации сродни цензам в пассивном избирательном праве: запрет на избрание во власть людей, осужденных за коррупцию или состоявших в террористических организациях или партиях, запрещенных судом (потенциальная угроза для Компартии).

ЕС, конечно, будет против таких инициатив, но стоит помнить, что всего столетие назад право избирать в Европе имели ограниченные слои населения. Имущественный, профессиональный, возрастной цензы, цензы оседлости и пола позволяли влиять на государственную политику в основном образованным, зажиточным гражданам. Со временем почти все ограничения были сняты, но этот процесс был растянут во времени: швейцарский кантон Аппенцелль-Иннерроден уравнял политические права женщин и мужчин лишь в 1991 году. И хотя сейчас идеи дискриминации не имеют перспектив в ЕС, в публичной политике они встречаются. В 2007 году перед парламентскими выборами в Польше молодежь рассылала sms с призывом «Укради паспорт бабушки!», предлагая лишить на один день права голоса пенсионеров, которые поддерживали консерваторов. Это должно было помочь сменить власть в стране. Консерваторы тогда проиграли.

Украина в 1991 году получила оптом и независимость, и политические права. Спустя годы оказалось, что за все легко доставшееся приходится платить свою цену. Осталось только определиться, является ли право голоса каждого гражданина бесспорной ценностью, ограничивать которую впредь никто не вправе. Или правом выбора все же можно пожертвовать ради благих целей, которыми, как мы знаем, вымощена дорога в ад.