В журналистике, по сути, нет места состраданию. Это сначала мы жалеем бабушку без пенсии, сочувствуем мамочке с больным ребенком и вытираем слезы, когда парень рассказывает о сбитой девушке. А потом привыкаем. И все вышеперечисленное становится просто инфоповодом – сюжетом, который кормит самого журналиста. Но сегодня я хочу рассказать три истории, зацепившие за живое.

История первая. Место действия – Луганск. Женщина, луганчанка, воспитала двух сыновей. Один стал пограничником, а у второго как-то не сложилось. За какие-то проступки парень отсидел, вышел, но так и не смог найти себя в жизни. До появления призрачного идеала в виде ЛНР. Он вступил в ополчение. Сколько он там пробыл и чем занимался мне не известно. Но после одного из недавних обстрелов города мать не выдержала и пошла к нему. Просила бросить все, пока есть возможность и уйти. На что был ответ: «А нам сейчас все равно куда стрелять. В России нас не встретят, а здесь – посадят. Будем стоять до конца». Мать прокляла сына и отказалась от него.

Знаете, как выглядит человеческое горе? Оно в обличье матери, которая не смогла простить сыну кровь на его руках.

История вторая. Место действия – малая Вергунка. Там живут два брата Виталий и Сергей. Оба женаты. С началом войны они не выехали, живут сейчас здесь. Виталий работает на заводе, а Сергей стоит на блокпосту возле моста. Буквально несколько дней назад после домашних посиделок Виталий пошел к брату на пост. О чем они говорили, что там произошло мне узнать так и не удалось. Однако вернулся он оттуда избитый, с заплывшим глазом. С напутствием от Сергея: «Если появишься здесь – застрелю!».

Знаете, как выглядит человеческое горе? Оно в обличье мужчины, который готов забрать жизнь у родного брата из-за ссоры.

История третья. Место действия – деревушка на севере области. Началось все с надрывного плача. Таких, знаете, всхлипываний, когда не хватает воздуха. Вой вперемешку с причитаниями. По улице шла женщина с двумя детьми, девочкой и мальчиком, лет десяти. Они вели велосипед с какими-то пакетами. Дети спокойно, она рыдала взахлеб. Переселенцы или беженцы, они приехали сюда несколько недель назад из Луганска, спасаясь от взрывов и стрельбы. Но там, в городе, остался ее муж и отец, прикованный к постели. Сегодня 18 июля. День обложного обстрела и множества смертей.

Знаете, как выглядит человеческое горе? Оно в обличье плачущей женщины и детей, которые еще не поняли, что потеряли родного человека.

Я не сторонник того, чтобы писать мемуары о настроении или чувствах. К сожалению (или к счастью), такое мне не дано. Все, что я пишу по большей части носит характер новостей. Но почему-то эти три истории меня задели. Они из жизни реальных людей. И это реальное зеркало того, на что нас обрекли. Это и есть человеческое горе.