Многих удивляет, почему встреча контактной группы по урегулированию ситуации на Востоке проходит именно в Минске.  Я склоняюсь к тому, что выбор на это место пал случайно и это не было просчитанным ходом. С тем же успехом переговоры могли состояться в столице любого государства, граничащего с Украиной. Кроме России, конечно, и самой Украины – как участников войны. Нужно же им где-то сесть и вести разговор, чтобы ни одна из сторон не опасалась.

Почему представителем от Украины выбрали Кучму? Потому что это человек, у которого есть статус без статуса. Его звание – Леонид Данилович Кучма.

Во-первых, Кучма - авторитет для всех сторон этого процесса. Во-вторых, к такой фигуре гарантирован определенный уровень доверия. В-третьих, очевидно, кандидатуры согласовывались сторонами этого обсуждения, и вариант Кучмы был признан приемлемым.

Конечно, отношения Александра Лукашенко и Леонида Кучмы не сложились, но это уже история дней минувших. Тем более в данном случае Лукашенко – не одна из сторон переговоров.

Что касается министра иностранных дел Павла Климкина, его фигура была бы здесь неуместна. Ни одно должностное лицо не должно иметь никакого отношения к диалогу с террористами. Функциональные обязанности чиновников и дипломатов это категорически запрещают. Они не сядут за стол переговоров с врагами не только в силу своих патриотических чувств, но и в силу обязательств перед Украиной. В нынешней ситуации официальные лица могут разве что принять капитуляцию врага, но разговаривать с сепараторами не станут. Поэтому встреча не имеет статуса переговоров. Мы не признаем сепаратистов стороной договорного процесса.

Что такое «контактная группа»? Теория дипломатии не знает такого вида переговоров. Дипломатический протокол очень четко ранжирует форматы встреч: подготовка к переговорам, рабочая группа, государственный визит. Контактных групп в этом списке нет.

Отсюда и состав делегаций, где официальным лицом можно назвать только посла России Михаила Зурабова. Очевидно, Кремль хочет представить Зурабова посредником между Украиной и сепараторами. Но кто такие террористы, чтобы признавать их стороной переговоров, и кто вообще будет с ними разговаривать – вопрос. Думаю, тактическая мечта Кремля – трансформировать контактную группу в переговоры. Они хотят нарисовать следующую схему: Кремль и ОБСЕ – посредники, Украина – одна сторона переговоров, а второй стороной хотят признать террористов.

Так, какие могут быть переговоры с врагом? Будущее видится мне довольно ясно – сепараторы будут уничтожены. Вопрос только в том, какую цену за это заплатит Украина. Поэтому вопрос к власти, какую тактику она изберет. Если правительство считает, что для спасения жизней украинцев нужно идти на такой контакт – значит, надо на него идти.