Одна моя читательница в Фейсбуке напомнила о том, что, может, кто-то забыл.

Вообще-то «воссоединение Крыма с Россией» началось не с «референдума». Аншлюс (ну же, вспоминайте...) начался со спецназа, с десантников, с кораблей, самолетов, танков... А потом все пошло по плану, четко разработанному в Москве. Да так быстро, что местные руководители, только-только подтеревшиеся своей украинской присягой, не успевали той же рукой брать под козырек.

И, конечно, на «референдуме» не было никаких «почти ста» процентов. Как и варианта «остаться в Украине» не было в бюллетенях. И списков избирателей не было, и мертвым бюллетени «выдавали по первой просьбе» (только на улице, где живут мои родственники, «проголосовали» семеро покойных, а живые голосовать не пошли).

С точки зрения выявления истинной воли граждан, крымский «референдум» не выдерживает никакой критики. Ну, совсем никакой. И если это на его результаты как на незыблемые опираются любители бутербродов, — значит, аншлюс как политический метод для них полностью приемлем, а на какие-то там процедуры, выборы им полностью наплевать.

Если это и есть «оппозиция режиму», то ситуация смешнее, чем в анекдоте: надо сразу и трусы, и крестик снимать. Вы, господа, — абсолютно голые, более того, вас видно насквозь.

Про то, что крымчане «всё равно проголосовали бы за» (модная в наших джунглях присказка), — расскажите бабушкам у подъезда.

Во-первых, никто этого достоверно не знает — Крым тогда еще не очень напоминал Чечню, единодушия не было в т.ч. и среди 58% этнически русских (за лидера «русской весны» Аксенова голосовали считанные проценты).

Далеко не все крымчане разом мечтали возвернуться в «совок». В частности, у молодежи имелись иные планы. Опрос в обычной симферопольской русской школе два года назад чуть не довел учителей до инфаркта: 80% старшеклассников связывали свое будущее не с РФ, а с ЕС. Про украинцев с их родней на «материке» и крымских татар, которых от «совка» тошнит за версту, даже не говорю.

Во-вторых и в-главных, — без войск и самого «референдума» не было бы. Его до захвата здания Верховной рады и Крыма в целом тут никто никогда не требовал, потому что русских в Крыму никто никогда не ущемлял. И вообще, межнациональные проблемы бурлили в головах считанных озабоченных личностей.

Так бы обычные люди разных национальностей жили бы там и дальше, если бы не появились «вежливые».

Это была обыкновенная (хорошо — блестящая) спецоперация, но никак не исполнение свободно выраженной воли жителей Крыма. Такие, ребята-демократы, дела.

Да, бутерброд съеден, конечно, но он — не Крым, который так просто не переваришь, может произойти запор.

Проглоченный бутерброд — это какие-то там принципы цивилизованной жизни, уважения прав граждан (в том числе национальных меньшинств), закусить которыми у нас всегда считалось обычным делом. Ведь в первобытном обществе, где мы по сей день пребываем, принцип один: съел — и порядок. Если нет ничего другого, то и себе подобного.

Ешьте дальше, что угодно, да хоть друг друга, приятного аппетита. Иногда точно лучше жевать, чем говорить. (В вашем случае — всегда лучше.)