Глеб Павловский пишет об эмоциональности Путина, предлагающего миру свои переживания вместо реальной повестки дня

Это совершенно точный психологический портрет российского правителя - с тем только уточнением, что эмоциональные переживания Путина используют в Москве все, кому не лень, а усматривают в них подмену политики только те, кому не удается удержаться у трона.

Но есть другой вопрос - почему это вообще могло возникнуть? Почему Путин мыслит исключительно в парадигме собственных эмоций? Почему он никогда не задумывается о глобальных - и даже сиюминутных - последствиях собственной политики? Почему он до такой степени трудный подросток? 

Ответ на этот вопрос - в биографии самого Путина. Сравните ее с биографией хотя бы его украинского партнера по переговорам. Порошенко лавировал в реалиях режима Кучмы, создавал 5 канал, стоял на Майдане 2004 года, боролся за власть с Тимошенко, пришел в МИД на излете правления Ющенко, пытался лавировать после победы Януковича, в 2013 году вновь оказался на Майдане... Какие-то его поступки могут нравиться, какие-то не очень, но все это - политика, пусть и постсоветская. Если вы не хотите сравнивать с Порошенко, сравните с кем угодно - даже с Януковичем. Что есть в политической биографии Путина кроме переноса имущества Собчака и поиска компромата на Скуратова? И что должен ощущать человек, после этого "ничего" очутившийся в царской ложе Большого театра? Ничтожество? Нет, величие.  

У Путина просто нет иного психологического выхода, кроме как чувствовать себя великим. А у его бессмысленной челяди - потакать этому чувству. Именно поэтому российский президент искренне верит в ценность собственных эмоций. Именно поэтому он так легко подменяет стремление разворовать Украину вместе с местными бандитами разговорами о восстановлении "великой России" - не только на бумаге, но и в собственной голове. Сейчас все ты платим даже не по путинским, а по ельцинским счетам. Ельцин получил возможность сделать президентом страны кого угодно - от собственного водителя до собственного охранника - и воспользовался этой возможностью России на погибель, нам на горе.