«А кто такой Меньшов? А кто такой Ярмольник?»

Леонид Ярмольник хороший актер, получше  Олега Меньшикова.

 Владимир Меньшов хороший режиссер.

А вот кто такой сам Михалков?

В настоящее время, исписавшийся киношник. Полез в политику, не имея никаких знаний о государстве и управлении, исключительно из самомнения и недалекого ума, привычного ему приспособленчества в стремлении угодничать и получать выгоды из холуйской близости с властью.

Не говоря, что только неумный субъект полезет поучать общество в вопросах, в коих ни бельмеса не смыслит, он неумен, поскольку желание иметь холуйские выгоды во время, когда всем порядочным людям понятно, что представляет собой нынешняя власть, перевешивает сдерживающую мотивацию. Не только моральную, но и эстетическую, понижая всякую меру вкуса. В холуйстве как актер он заигрывается с самим собой, привлекая пафос, так что сама собой напрашивается обиходная реплика на всю эту несообразную пафосу гнусность: «Ну, ты совсем плохой!».

В интервью, вопрос о несменяемом правителе. Никита М.: «Я люблю этого человека». Многозначительно и прямо глядя в глаза, мол понимаете, люблю, способны вы такое небывалое огромное чувство понять? С любовью не шутят. Вот как вы должны понимать.

Должны-то, должны. Но вот здесь какая запятая. Именно учитывая огромность чувства, что это по меньшей мере страсть, или нежность, естественно сделать вывод, что испытывать любовь к Путину способен только самый отъявленный гомосексуалист, неизлечимый слабоумный или лживый гнилой подонок.

Понятно, что в основе актерской психологии истероидная физиология. Но великими актерами были все же те, кто помимо нее имели ум, чтобы подвергать контролю собственное сознание, и не путать искренность игрового момента с блеском глаз при вхождении в образ с реальностью собственной личности. Но здесь актерство на публику доходит до актерства с самим собой, изощрения в самообмане относительно своей подлинной мотивации. Это безусловно большое искусство, так изощряться в самообмане, доводить ложь до степени внутреннего театра. Хотя оно же и изобличает: говорит о том, что подкорковое белое вещество доминирует над корой серого вещества, где сосредоточен интеллект. Интеллектуальная составляющая во всей этой игре с самим собой и публикой сведена белым веществом к нулю. Вот черт и занимается бесогонством. Ему, сему персонажу собственного внутреннего театра, невдомек, что истерическая искренность игры с блеском глаз всего лишь маскирует низменную мотивацию. Неспособность быть честным с самим собой становится пафосной внутренней жизнью. Форменное извращение, психическая патология. Механизм этой патологически лживой игры прост: он взвинчивает себя изнутри, сам веря по недомыслию, будто испытываемая искренность оправдывает корыстность его необычайной любви к правителю.

Холуйство нехорошо, но ведь любовь великая. Велика тайна сия есть. Инстинктивная рассчетливость, неудежимый позыв влечения к источнику благ, смешанный с вдохновением бескорыстного снобизма, заискивания перед высшим положением - он обожает власть только за то что она такая красивая, искренне восхищается театром избранности, а там и блага как из рога изобилия. Такая искренность истерически гнилая и сама по себе не стоит ни гроша, и тем более ничего не оправдывает. Пошлость поверхностного мутного бесчестного сознания.

Игра истероидного психопата с самим собой – средство внешне облагородить низкую мотивацию. Это надо в упор не видеть корруцию и бандитизм и убогую пошлость правителей, чтобы быть с ними задно из выгоды настолько, что самому нести  скорбительные пошлейшие гнуснейшие бредни о господах, феодальной иерархии, восхвалять религиозную мутную самогонку православия. Он же не неспособен это понимать, просто это истерическое извращение сознания. Оно, это сознание, совершенно аморфно, совершенно по животному эгоистично, подло.

Но оно любит театр. Истероидный психопат легко верит во внешнее и показное даже в своей внутреннем театре, поскольку поверхностен и слаб интеллектуально. Подобная поверхностность и слабость интеллекта и позволяют ему вести себя позорно и при этом искренне верить, что все у него благородно. Аристократ в роли холуя или холуй в роли аристократа. Поди пойми, немыслимый парадокс истероидной внутренней жизни.

«Я люблю господина Пэжэ! – А я люблю его еще больше». Фильм Георгия Данелии «Кин-дза-дза», да и только.

А на мнение остальных, в заключение заявил он, ему буквально наср… Во это как говорится. Не по нашему, а по нашенски. Аристократично, просто ох…ть. Потомственный постельничий царский одним словом. Интимная должность во власти. Понимает, что позорно. Но настолько заинтересован, что готов безобразничать, только бы отстоять хотя позорную, но выгоду. Одно признание стоит другого.

Хотелось бы только заметить ему, что насрать на порядочных людей, ему удастся только если нас будут держать, пока он будет срать.

«Власть должна быть красивой», сказал он однажды. Вот такие получаются красоты. Шарапов даже в пляс пустился прямо на съезде кинематографистов, когда кинематографического аристократа выбрали. Но это из той же истерической оперы разнузданного холуйства.