Не имея возможности двигаться ни в одном из трех возможных направлений – федерализация, вывод оккупационного контингента ВС РФ либо полное признание "ДНР" и "ЛНР" – Кремль направит все усилия на поддержание в регионе статуса-кво, следуя принципу "уважать, но не признавать". Чем это чревато для дальнейшей судьбы оккупированных территорий и их жителей – нетрудно предугадать. Благо, пример в виде Нагорного Карабаха всегда перед глазами.

Мне кажется, это большая ошибка. Так на саммите G20 в австралийском Брисбене президент России прокомментировал решение украинских властей о начале полномасштабной экономической блокады оккупированных его войсками территорий Донецкой и Луганской областей. Впрочем, эти слова на обратном пути из Австралии в Москву Путин должен был адресовать в первую очередь самому себе. Так как его украинская политика в минувшие выходные потерпела полный дипломатический провал.

И дело даже не в очевидных для всех знаках подчеркнутого невнимания к персоне российского президента на саммитах АТЭС и G20. А в том, что США и их европейские союзники поставили Путина в ситуацию ограниченного выбора, когда любая из возможных альтернатив – продолжение военной агрессии против Украины либо отказ от нее – это выбор между плохим и очень плохим исходом для РФ. В это положение, стоит признать, российский лидер старательно и абсолютно самостоятельно загонял себя и свою страну в течение всего последнего года.

Изначальный расчет на блицкриг, подобный Крымскому, обернулся для Путина мутной и постыдной игрой в Новороссию с регулярной заменой на ее доске шахматных фигур прямо по ходу игры. Новороссия превратилась для президента РФ в чемодан без ручки: нести тяжело – санкции душат, а выбросить страшно – президентский рейтинг упадет еще ниже. Так и мается он "в китайском стиле мудрости, неопределенности, колебательности", который еще совсем недавно восхвалял придворный кремлевский пропагандист Сергей Марков. Впрочем, на этот счет существует и другое мнение. Например, отставной "верховный главнокомандующий ДНР" Гиркин-Стрелков недавно раскритиковал тот же стиль поведения Путина, назвав его "войной наполовину".

Апофеозом политического лавирования Кремля стало его официальное отношение к незаконным выборам "ДНР" и "ЛНР" 2 ноября. С одной стороны, МИД РФ заявил об уважении к "выбору" народа мифической Новороссии, а с другой – слово "признание" так и не прозвучало. На чем особенно акцентировал внимание помощник российского президента Ушаков – в надежде, конечно же, утихомирить возмущенный Госдеп и его европейских союзников. На саммите в Брисбене стало очевидно, что эти маневры не сработали. Пойдя на поводу разогретого пропагандой общественного мнения в собственной стране, Путин санкционировал ввод регулярных войск РФ на оккупированные территории Донецкой и Луганской областей. Чем спровоцировал Вашингтон, Берлин и Киев на более решительные действия. В отсутствие внятной стратегии Кремля в отношении украино-российского кризиса путинская "тактика полувойны" провалилась.

Во-первых, Путин начал проигрывать стратегически: его выходка с повторным вводом на Донбасс своих вооруженных сил лишь укрепила американо-европейский альянс, на внутренних противоречиях в котором пыталась играть путинская администрация. Бескомпромиссная позиция канцлера Меркель по украинскому вопросу не оставила этим надеждам россиян ни малейшего шанса. Первым симптомом ухудшающихся отношений Берлина и Москвы стал октябрьский саммит в Милане. Уже через месяц в Брисбене Германия выступила в качестве союзника США по украинскому вопросу на равных с Великобританией – многолетним стратегическим партнером американцев. В Кремле надеются на потепление отношений с ФРГ теперь уже только после смены немецкого канцлера в результате очередных выборов в бундестаг. Это – очевидный провал европейской политики Москвы.

Во-вторых, вопреки расчетам Кремля на подрыв Украины изнутри путем ее федерализации, "ДНР" и "ЛНР" начали дрейфовать в направлении статуса Нагорного Карабаха – территории, которая более 20 лет остается не признанной ни одним государством мира, в том числе и покровительствующим ему правительством соседней Армении.  Минские договоренности оставляли шанс на реинтеграцию сепаратистских территорий с Украиной, которая с одной стороны – устроила бы Запад, с другой – позволила бы Путину сохранить лицо перед собственным народом и элитой, а с третьей – оставляла бы Украину в российской зоне влияния.

Однако политическая и социально-экономическая ситуация в сепаратистских республиках стремительно деградировала. Полевые командиры не хотели признавать центральные "правительства" ДНР и ЛНР, в то время как на оккупированных территориях зарождался масштабный социальный протест против самопровозглашенной власти в целом. Только 17 ноября было зафиксировано пять (!) "голодных бунтов" – в Макеевке, Енакиево, Торезе, Свердловске и  Краснопартизанске. Это не оставляло правителю России иного выбора, кроме ползучей военной интервенции для поддержки пошатнувшихся режимов Захарченко и Плотницкого. Которая одновременно сорвала все Минские договоренности. А значит – сузила возможности политического маневра  и использования марионеточных республик в качестве тарана украинской государственности в виде федерализации, о которой c таким сожалением заявил Путин в интервью немецкому телеканалу ARD.

В ответ на новый виток российской интервенции, после двух раундов предварительных консультаций с руководством США (госсекретарь Керри и вице-президент Байден) и Германии (канцлер Меркель 7 и 11 ноября) накануне саммита G20 Украина вышла из Минского процесса и объявила об экономической блокаде Донецка и Луганска. Чем ожидаемо спровоцировала начало полномасштабного социального взрыва в "ДНР" и "ЛНР". Таким образом при поддержке Запада Порошенко фактически навязывает Москве свой сценарий, вынуждая Путина либо окончательно сдать сепаратистов, либо взять их на полное содержание. Проблема в том, что для Кремля неприемлемы оба варианта, ведь он делал ставку на расшатывание украинской государственности изнутри путем включения в ее политическую систему путинских марионеток, возглавляющих мятежные территории.

А потому, не имея возможности двигаться ни в одном из трех возможных направлений – федерализация, вывод оккупационного контингента ВС РФ либо полное признание самопровозглашенных республик – Кремль в обозримом будущем направит все усилия на поддержание в регионе статуса-кво, следуя принципу  "уважать, но не признавать". Чем это чревато для дальнейшей судьбы оккупированных территорий – нетрудно предугадать. Благо, пример в виде Нагорного Карабаха у нас перед глазами.

Во-первых, непризнание "ДНР" и "ЛНР" со стороны России не позволит российскому бизнесу (а тем более – государству) инвестировать в местные капиталоемкие производства, металлургию и восстановление разрушенной инфраструктуры, как это было, например, в признанном Россией Приднестровье –промышленном центре бывшей Молдавской УССР. Там, напомню, большинство промышленных объектов сегодня принадлежат россиянам, в том числе некогда самый современный в СССР металлургический завод в Рыбнице, который купил богатейший и поддерживаемый кремлевским кланом олигарх из РФ Алишер Усманов.

Во-вторых, развиваться здесь смогут только простейшие формы присваивающей и производящей экономики первого передела – сельское хозяйство (растениеводство, животноводство) и добыча полезных ископаемых. В точности так, как это происходит сейчас в непризнанном Нагорном Карабахе, где вместо угля распространена добыча золота, меди и строительного камня. Вкладывать деньги в нечто большее, чем то, что можно легко собрать и вывезти (читай - эвакуировать) в течение короткого времени, на территории "ДНР" и "ЛНР" никто не будет. Да и теперешние собственники уцелевших еще производств не смогут перерегистрировать их в РФ подобно заводам Фирташа в Крыму. А это значит, что имеющаяся промышленность в условиях объявленной Киевом экономической блокады будет вынуждена остановиться.

В-третьих, уже сегодня очевидно, что чреватую масштабным общественным взрывом проблему невыплаты социальных пособий, пенсий и содержания бюджетных организаций (школы, детские сады, больницы и т.п.) на территории "ДНР" и "ЛНР" Кремль будет решать оперативно. В конце концов, в Москве не заинтересованы позорном крахе идеи Новороссии и смещении восставшим голодным народом своих правителей Захарченко и Плотницкого. А потому ситуация вынуждает в максимально сжатые сроки вводить здесь в качестве средства платежей российский рубль. Так как гривну совсем скоро будет неоткуда брать и некому ее впоследствии инкассировать. Судя по заявлению "вице-спикера ДНР" Пушилина, альтернативный вариант – введение директивной системы распределения товаров народного потребления по трудодням – не рассматривается. Руководство марионеточных республик в надежде смотрит на российский Центробанк. Снова напрашивается аналогия с Нагорным Карабахом, где никем не признанная валюта НКР существует лишь в коллекциях нумизматов, а в повседневной жизни используется исключительно армянский драм.

В-четвертых, переговоры в Минске будут продолжаться до бесконечности. Между Арменией и Азербайджаном по поводу Нагорного Карабаха в том же Минске они длятся вот уже более двадцати лет. Подобно Армении, Россия будет воздерживаться от признания сепаратистских "государств", но всячески их поддерживать и блокировать любые инициативы по вводу международных миротворческих сил под эгидой ОБСЕ или Совбеза ООН.

В-пятых, в то время, пока дипломаты будут предпринимать очередное 101-е усилие по разрешению противоречий между двумя государствами, армия страны-агрессора (Армения так же, как и Россия, оправдывает войну против Азербайждана заботой о притесняемых в Нагорном Карабахе армянах) будет неограниченно долго находиться на оккупированной территории. Естественно, с периодическими стычками межу вооруженными силами двух противоборствующих сторон.

В-шестых, в отличие от 140-тысчного Нагорного Карабаха, примитивная экономика 4-милионной "ДНР-ЛНР" не сможет прокормить и трудоустроить все местное население – даже с учетом ожидаемого расцвета здесь теневой экономики, наркотраффика и торговли людьми. Поэтому миграция неизбежна. Вероятно, она естественным образом сможет разделить тех, кто выедет в Россию, и тех, кто в конечном итоге все же выберет Украину. Вопрос лишь в том, сколько на это понадобиться времени и слез переселенцев.

Похоже, что участь Приднестровья может оказаться для жителей оккупированных территорий Донбасса несбыточной мечтой. Их жизнь будет куда трудней и безжалостней.