Ну что, дорогое «крымнашистское» стадо, покрытое 86%-ной социологической холопьей шерстью? Как поживает жир на твоих боках, нечаянно нагулянный на тучных пастбищах «нулевых»? Не крутишь ли ты сегодня совокупной бараньей башкой в сторону пастуха,  его злобных гавкающих овчарок? Не блеешь ли в тени его сапог недоумённое: «Бе-е-е! Как же так?».

Цены-ножницы уже пошли стричь 86%-ную верноподданическую шерсть, сотни миллиардов рублей (трансферты бюджету, выплата пенсий, инвестиционные деньги) оголив российские тылы здравоохранения, образования и науки хлынули в аншлюс-Крым. Содержание беженцев, прибывших в Россию, как следствие подлого удара в спину Украине, тоже, видимо, обходится недёшево. Теперь разворачивается новая история, масштабы которой оценить сложно, но точно можно сказать, что это будет нечто вроде Крыма – взятие на российский бюджет захваченных у Украины частей Донецкой и Луганской областей.

Следует перестать считать «гумконвои» (шестой, седьмой, восьмой) – это уже обыденное явление содержания захваченной местными гопниками, российскими наёмниками и российскими войсками украинской территории.  Кто захватил – тот и взял на себя ответственность за людей – за выплату пенсий, содержание школ, поликлиник, больниц, выплату зарплат работникам бюджетной сферы, вообще, за организацию всей жизни. И не нужно иллюзий – всё это ляжет на российский бюджет.

Сколько людей осталось на захваченных у Украины территориях? Три-четыре миллиона человек? Во сколько обойдётся содержание этих анклавов наряду с уже имеющимся содержанием Крыма, Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья?

Валенки выходят на свежий, недавно выпавший снег, уминают его мягкой войлочной подошвой, отдают промёрзлой земле тепло батарей, около которых они мирно спали долгую российскую ночь. Начальство деловито строит валенки в колонны, заставляет их обладателей взять в руки кто сколько может «братской помощи» разорённому своей подлой войной соседу, говорит перед строем речь о «большом сердце русского народа», о том, что «нужно помочь», «не оставить в беде». Слова виснут в морозном воздухе.

Даётся команда. Валенки неловко поворачиваются и топчут на Запад – послушно и уныло тащат на восток Украины то, что не успело ещё растащить на великой Родине патриотичное российское начальство. Снег покрывает спины уходящих в небытие покорных колонн. Позади лежит мёртвая страна.