Нет более точного и емкого определения состояния экономики Украины, нежели то, которое дал в свое время Каха Бендукидзе: наша экономика несовместима с жизнью государства. Это значит, мы должны сделать едва ли не самый судьбоносный выбор за всю свою 23-летнюю историю – или на корню реформировать экономику, или смириться с тем, что корень прогнил и признать необходимость дефолта. Но в условиях военной агрессии против Украины это будет не просто дефолт – это будет самоликвидация.

Для того, чтобы более четко сфокусироваться на том, что является основой для реформирования Украины и что имеет наибольший приоритет, я бы предложил три ключевых тезиса. Первый:

1. Коррупция не причина ущербности экономики, а ее следствие

Лично мне, предпринимателю, тяжело понять, что технически мешает провести в стране системные реформы. Речь не о глобальной смене всего алгоритма управления державой – от административной до судебно-пенитенциарной вертикали. Я не говорю даже об искоренении коррупции и стопроцентной люстрации, которой нам вот уже не один месяц заговаривают зубы на всех политических площадках.

И чиновники-коррупционеры, и продажные политики – не первопричина, а, как ни странно, следствие бедности государства и отсутствия реальных мотиваторов развития экономики.

Первопричиной является отсутствие в стране свободы развития бизнеса, благоприятных условий для привлечения капитала, бизнес ориентированного законодательства. Именно это сдерживает развитие внутреннего рынка, не дает возможности сформироваться полноценному среднему классу, способному повлечь за собою общество, произвести из своих рядов качественный управленческий пул.

Увы, за восемь месяцев работы Кабмина ми в принципе не увидели ничего, что бы хоть отдаленно напоминало реформирование в данном направлении.

Почему я не считаю первопричиной всех бед коррупцию? Потому что в построении бизнес-вертикали она как фактор имеет, скорее, второстепенное значение. Пример тому – Китай, где уровень коррупции всегда был «поднебесным» в сравнении с прочими развитыми странами (80-е место в рейтинге Transparency International). Тем не менее, стремительному развитию экономики страны коррупция не помешала. С коррупцией там борются, но при этом не считают ее главным сдерживающим фактором для повышения благосостояния общества. То же самое в Индии, Турции, Мексике, в других странах, вплотную приблизившихся к первой двадцатке.

Побороть коррупцию невозможно в бедном государстве; эта миссия по силам лишь богатому обществу.

Фундаментальное отличие этих стран от Украины не в том, что с чиновника-коррупционера там сдирают кожу, как на известном ренессансном полотне Герарда Давида. Главное отличие в том, что государство там не является участником внутренних бизнес-коммуникаций, за исключением отдельных стратегических областей экономики, не провоцирует монополизацию рынка и не ограничивает рынок ворохом регулятивных мер, направленных якобы на «защиту национального производителя».

Это не значит, что бороться с коррупцией бессмысленно. Мой месседж в другом: побороть коррупцию в принципе невозможно в бедном, влачащем жалкое существование государстве. Эта миссия по силам лишь богатому обществу, способному нанять для выполнения государственных функций профессионалов, работающих за высокую зарплату, а не привилегии или манипуляции админресурсом.

Коррупция – побочный продукт нашей бедности, зарегулированности нашей экономики, раздутых налогов и, как следствие, загнанного в угол предпринимательства. Отсюда и проблема люстрации, которая в условиях бедного общества превращается в элементарную ротацию одних пройдох на других.

Чтобы произошла качественная смена элит, общество должно быть гораздо богаче нашего. Оно должно контролировать нанятых на госслужбу чиновников, требовать отчет о законодательной деятельности избранных им парламентариев. Ему необходимы высокоразвитые институты контроля и мониторинга, финансируемые по принципам общественного спонсорства – краудфандинга.

Такое возможно лишь в условиях материально обеспеченного, свободного в выборе социального инвестирования общества. И тут я бы хотел перейти ко второму тезису.

2. Нет иного пути к обеспеченности, кроме бизнеса

Если б я писал Библию украинской обеспеченности, то начал бы ее с заповеди: «да не будет у тебя иного источника благосостояния, кроме частного бизнеса»… В этой метафоре заложен смысл последовательного реформирования украинской экономики, да и самой державы.

Факторов, мешающих развитию бизнеса в Украине, сегодня гораздо больше, чем того, что могло бы способствовать прогрессу. Прежде всего бизнес тормозят у нас две вещи: госрегуляция и налоги. Для того, чтобы построить бизнес-ориентированную державу, создать среду, благоприятную для привлечения инвестиций, следует понимать психологию инвестора – что мотивирует его и что пугает.

Бизнес тормозят у нас две вещи: госрегуляция и налоги.

Главными мотиваторами для инвестора служит расширение его бизнеса, поиск рынков сбыта, доступ к природным ресурсам и уменьшение себестоимости производства. Расширение рынка сбыта – это ключ к снижению себестоимости продукции и минимизации рисков на отдельных рынках.

Однако, сегодня даже перспектива получения 40-млн рынка украинских потребителей нивелируется критической налоговой нагрузкой на бизнес. Именно это способно лишить мотивации любого инвестора, рассматривающего перспективу переноса в Украину производственных линий.

На данный момент в Украине корпоративные налоги достигают 54% от прибыли. В мире более двух десятков стран, где этот показатель в полтора раза ниже. Не даром в рейтинге Всемирного банка Doing Business в сегменте комфорта налоговой политики Украина занимает неприглядную 108-ю позицию. И это еще не так ужасно в сравнении с тем, что еще в прошлом году мы были на 49 пунктов ниже (подняться удалось лишь благодаря законодательному внедрению электронной отчетности).

Первое, что должна сделать Украина на пути либерализации своих отношений с инвесторами, это радикальное сокращение количества налогов и снижение налоговой ставки. Именно это условие мотивирует мировые бренды размещать свои производства в странах с высококвалифицированной рабочей силой, с меньшими затратами на производство, лучшим доступом до транспортной инфраструктуры и сырьевых ресурсов.

Второе: наш политический истеблишмент должен раз и навсегда прекратить ограничивать рынок под видом поддержки «национального производителя», снижения «импортозависимости» и прочих ересей, тормозящих естественный прогресс предпринимательства.

Не думаю, чтобы какому-то «гению» биологии в здравом уме пришла мысль защитить зайцев от волков, снабдив зайца вставными кликами и отрегулировав его уровень адреналина… А вот в бизнес у нас вмешиваться можно любому чиновнику, часто камуфлируя это защитой «национальных интересов»

Нельзя бороться за интересы отечественного бизнеса, ограничивая конкуренцию. В бизнесе как в эволюции животного мира: выживает тот, кто предлагает более оптимальную пропорцию цена-качество, тот, у кого сильнее маркетинг и шире продуктовая линейка. У нас не появится качественного мирового уровня производства, пока вокруг не будет с десяток производств ведущих мировых брендов.

Единственное, против чего государству стоит бороться, так это против диктатуры монополий, против отсутствия у субъектов предпринимательства равных прав на развитие своего бизнеса. Все остальное – естественный отбор. И тут – мой третий тезис.

3. Нельзя вмешиваться в природу рынка, можно лишь оградить бизнес от вмешательства государства

Именно вмешательство, государственная регуляция, наиболее вредит национальным интересам – не позволяет эффективно развиваться тому, что при хозяйском подходе позволило б Украине присутствовать на мировых рынках.

Рынок – это открытая система для всех без ограничений (кроме, разве что, политически «неблагонадежных» контрагентов). Как ни странно, но самые перспективные и конкурентоспособные ниши у нас имеют максимум ограничений для инвестиционного присутствия.

К примеру, рынок сельскохозяйственных ресурсов – в Украине это очень качественный потенциал. Чего стоит хотя бы 30% принадлежащих нам мировых черноземов. Однако этого рынок едва ли не наиболее зарегулированный. Иностранному инвестору вход на него вообще запрещен законодательно. Как результат, на украинский рынок не приходят наиболее опытные и технологичные мировые агрокомпании.

Как результат, купаясь в лучах мифа, мол, Украина – житница Европы, мы экспортируем продукцию с низкой добавочной стоимостью, в основном фуражные сорта зерна, которое закупают страны, поставляющие в Украину мясо. Если тонна зерна стоит 300 долларов, то тонна мяса – 3000-7000 долларов. Упущенная выгода достигает 2000%.

В добавок, урожайность зерновых в Украине в два раза ниже, чем в Германии или Франции – 30-35 центнеров с га против 68-70. Так что, «житница Европы» – это не более, чем реалии начала прошлого столетия.

Свист пуль инвестора не пугает. Главное для него условие – приоритет Закона, эффективность судебной системы и наличие свободного рынка.

То же касается еще одной отрасли экономики, где мы также являемся активными экспортерами – энергетики. В Грузии, к примеру, реформы начались именно с того, что весь энергорынок был приватизирован, а стало быть – демонополизирован. Как говорил грузинский реформатор Каха Бендукидзе, «государство должно владеть в стране только большой королевской печатью».

Именно энергетика и сельское хозяйство являются относительно более конкурентными отраслями национальной экономики, в которые готов прийти сегодня иностранный инвестор на правах как собственника, так и стратегического управленца. Однако, с учетом особенностей украинского законодательства, для свободного рынка эти отрасли остаются закрытыми, недоступными для работы на них иностранного инвестора.

И закономерный вопрос – а чего в Украине боится иностранный инвестор, кроме нашей бюрократии – может, войны? Именно так считает большинство наших чиновников, параллельно списывая на войну «несвоевременность реформ».

Разочарую, свист пуль, как ни странно, инвестора, отнюдь, не пугает. Да, он не придет в зону активных боевых действий, но в государственном масштабе это его никак не сдерживает. Главное для инвестора условие – приоритет Закона, эффективность судебной системы и наличие свободного рынка.

Типичный пример: Израиль. Страна находится в состоянии замороженного конфликта вот уже 76 лет, пережила с десяток кратковременных войн, охватывавших от 5 до 50% ее территории. В то же время находится на втором месте в мире после США по количеству стартапов и имеет наибольшее представительство в листинге NASDAQ за пределами Северной Америки. ВВП Израиля на душу населения с 1950 года вырос вшестеро, позволив стране занять 22 место в мировом классификаторе. Иностранные капиталовложения в экономику страны значительно превышают общемировые темпы. Таким образом, угроза терроризма и военных действий иностранным инвестициям в стабильной стране отнюдь не мешает.

Итак, если мы говорим о приоритетах реформирования страны, то я бы настаивал именно на таком фокусе: перестать заговаривать самим себе зубы коррупцией, люстрацией и прочими «вторичностями». Искоренить сорняки – еще не значит собрать обильный урожай. Также и в государстве: побороть коррупцию еще не значит построить богатую страну. Богатство страны – ее бизнес потенциал и хорошие условия для капиталовложений. Так что, прежде всего стоит снять налоговые путы с бизнеса, максимально открыть рынки, и наконец-то повернуться лицом к инвестору. Имхо.