Массовая культура активно насаждает образ сильной женщины. Будь то сериал про Екатерину Великую или блокбастер "Голодные игры"; мультфильмы-аниме или автопрезентации частных лиц на Ютубе. На наших глазах возрождается древний миф про прекрасных амазонок.

Словосочетание "сильная женщина" сейчас в тренде. Только и слышно отовсюду: "сильная женщина не боится одиночества"; "сильная женщина способна постоять за себя". Что это, кризис нашей культуры или влияние культуры западной? А может быть, и то, и другое...

Впрочем, примеры есть и на Востоке. В старом японском обществе среди аристократов бытовал такой обычай: мужчина не мог распоряжаться финансами по ведению хозяйства. Всеми счетами заведовала жена. Она выдавала мужу средства на все необходимое, включая посещение публичных домов. Сегодня это кажется нам диковатым, но разве это не логичное развитие концепции "сильной женщины"? Между тем, недавно японская полиция задержала студентов, которые приветствовали друг друга фирменным жестом сойки-пересмешницы из "Голодных игр". Власти сочли, что в этом кроется некая социальная опасность. Образ героини фильма - сильной женщины, которая принимает серьезные решения и несет за них ответственность, будоражит умы современной молодежи.

Наш кинематограф поспешно перенимает мировые тенденции. Сериал о восхождении на трон Екатерины Великой - не только масштабное историческое полотно, но и гимн женскому характеру. Скоро нас ждет еще одна премьера: фильм про актрису Любовь Орлову. Те, кто читал сценарий, утверждают: это отнюдь не love-story; скорее, это сюжет про self made woman. Подобные тренды не возникают случайно - продюсеры стараются отвечать на социальный запрос. Вероятно, подобный запрос на образ "сильной женщины" сформировался не случайно.

На днях я наблюдала типичный бытовой сюжет на автобусной остановке. Компания молодежи: молодой человек с девушкой и еще несколько парней. Ребята общаются, девушка пристает к своему молодому человеку, чтобы он уделил внимание ей, а не друзьям. И пристает довольно агрессивно, вплоть до рукоприкладства. Молодой человек пытается ее урезонить, дело доходит до матерной перебранки. Наконец, они мирятся: молодой человек ласково просит девушку, чтобы она перестала выпендриваться. В оригинале морфема была также матерной, и девушка послушалась. Она получила свою долю внимания, и теперь, наверняка, думает, что она "сильная женщина", что у нее "есть характер", что она "умеет добиваться своего".

Другой сюжет: сын моих друзей ходит в детский сад и постоянно рассказывает про тамошнюю "звезду" - девочку Любашу. Для всех родителей она уже стала притчей во языцех. Любаша терроризирует мальчиков в группе. Этот детский образ соединяет в себе все качества современной героини: и женская воля, и напор, и капризы, и физическая ловкость. Мама Любаши только руками разводит: ничего не могу поделать, девочка подражает старшей сестра. А та, в свою очередь, большая поклонница фильмов про девушек-воительниц. Что любопытно: сама мама - скромная женщина, послушная жена и образцовая домохозяйка. Получается, что авторитет массовой культуры сильнее, чем авторитет родительский, семейный, традиционный.

Подрастает новое поколение девушек, которые воспитаны на современных образах. Их привлекает сила - но не мужская, а своя собственная, независимая, женская. Происходит тотальная феминизация культуры, а вслед за ней и общества. Либо же, наоборот: общества, а затем и культуры. Вопрос этот неразрешим, подобно тому, что было раньше: курица или яйцо...

Ясно одно: если так пойдет дальше, то ничего хорошего из этого не выйдет.