Потрясающая по своей силе ответка на так называемое оскорбление чувств верующих произошла на днях. Фанатики-террористы расстреляли художников, рисующих карикатуры. Напоминаю, журналисты и карикатуристы Charlie Hebdo не были антиисламистами – они вообще были антиклерикалами. И точно так же безжалостно честили и христиан, и католиков, и политиков, и всех подряд, кто попадал в поле их зрения. Французское общество переживает катарсис – и, как следствие, экспертами-социологами предрекается расцвет ксенофобии, усиление позиций правых сил, ненависть к мусульманам.

И даже эта трагедия после первого шока умудрилась разделить общество на две части. Одни категорически осуждали насилие, другие стали говорить, что "не надо было дразнить опасных людей, увлеченных своей верой, ведь их религия запрещает изображать их кумира, значит, им можно угрожать всем автоматами…".

Но если ты считаешь, что тебя оскорбили словом или картинкой, напиши или нарисуй что-то в ответ. Идти против слов и рисунков с оружием – признание своего интеллектуального бессилия и ограниченности. "А давайте пошутим над трагедией, нарисуем карикатуры на смерть людей в редакции?" - предложили другие. Нарисуйте – все возмутятся, осудят вас, обвинят в кощунстве, не подадут вам при встрече руки… но родственники погибших вас не убьют. И все это знают. Еще лучше выразился украинский журналист Евгений Инхельзон: "Если мы перестанем смеяться над верующими, они запретят все – смеяться, мастурбировать, оголять коленки". И, между прочим, история тюремного заключения Pussy Riot опять стала актуальной – в том плане, что "они еще легко отделались" – за пресловутое оскорбление чувств верующих (наверное, за упоминание одновременно слов "Богородица" и "Путин").

Это только кажется, что, раз эта трагедия произошла во Франции, она не имеет отношения к тому, что происходит в Украине. Очень даже имеет. Проблемы Европы и ее политики мультикультурализма всегда были от нас далеки. Но, по историческим меркам внезапно, буквально год тому назад в нашей мирной, единой, спокойной, толерантной ко всем верованиям стране появились свои фанатики – и это не эмигранты, не мусульмане, не люди другой веры, и даже не другой национальности. Видимо, эти противоречия были всегда – но как-то мы их умудрялись сглаживать: кто-то так явно не поклонялся возрождению Совка в обличье Российской империи, а кто-то не был столь ярым патриотом свободной Украины.

До текущих событий в Украине я не представляла, что это такое, когда тебя могут избить или даже убить за твою точку зрения, выражаемую всего лишь безобидными символами – "жовто-блакитную" ленточку на сумке, вывешенный на балкон флаг страны, в которой ты живешь, отмечание дня рождения Бандеры и Шевченко и проч. До сих пор мои друзья из Харькова боятся ходить там в футболках с трезубцем, чтобы не ловить косые взгляды, прийти в школу в вышиванке считается "политикой", а обсуждать войну на Донбассе в такси – некомильфо – "вдруг у таксиста другие политические взгляды". О да, и мы оскорбим его в лучших чувствах.

Трагедия во Франции обнажила проблемы и в Украине, о которых нам пока некогда думать. А именно: как жить рядом с теми, кто категорически не разделяет твоих взглядов или просто кажется тебе "не таким"? Первые звоночки в виде неприязни к беженцам из проблемного региона уже налицо: им сложнее устроиться на работу, на дорогах к машинам с донецкими и луганскими номерами не прощаются даже невключения поворотников, а снять квартиру с донбасской пропиской – вообще настоящий квест. И это не считая настоящих, истовых "ватников", бьющих поклоны Советскому Союзу – они не денутся никуда и демократию и свободу в одночасье не полюбят. Так что после окончания войны на Донбассе все только начнется...