...Целой колонной, несколько тысяч человек, мы встали на колени на холодной брусчатке Институтской. В полной тишине. Некоторые плакали. Где-то далеко внизу, возле Майдана, пронзительно звучало "Пливе кача". Я не помню такого молчаливого марша...

Накануне многие убеждали, что шествие в память жертв Волновахи - это нечто искусственное. Что такое Волноваха, когда был Илловайск, Изварино, Небесная сотня? Зачем подражать Парижу? Лучше, мол, потратить свободное время на плетение маскировочных сеток для фронта. И если уж выходить, то жечь шины у Администрации Президента, который, дескать, не может справиться с коррупцией и наказать подельников Януковича...

По поводу Парижа. Мне кажется, что как раз именно наш Майдан послужил французам примером. А в остальном - все справедливо: надо вязать, надо собирать деньги для фронта, надо бороться с коррупцией...

Но была потребность выйти.

Эти несколько часов от памятника Шевченко до Майдана и потом - от Михайловской через Грушевского, Институтскую до того же таки Майдана - были нужны, чтобы спокойно подумать о погибших. Ведь, казалось, что за прошедший год все наши эмоции выгорели, что от ежедневных смертей болевой порог поднялся так высоко, что сердца окаменели.

Но нет, не окаменели...

Разозлило сперва то, что было два марша. Один - как бы «провластный», с участием Президента, премьера, церковных иерархов. Другой - как бы «оппозиционный», с задиристым митингом у памятника княгине Ольги, с сотниками, непокорной молодежью.

"Раскол, раскол", - шептали довольные критики накануне...

Да какой раскол! Лозунги-то на обоих маршах звучали одинаковые! И я никогда в жизни до того не наблюдал такого единства в чаяниях «власти» и «оппозиции». Разве, что по Крещатику шли молча, с цветами, свечами, в молитвах. По Грушевского и Институтской - жестко скандируя: «Смерть ворогам!», «Слава киборгам!», «Покарать палачей Майдана!» и со злой кричалкой про Путина. После молебна на Майдане многие отправились на Михайловскую. А там, организаторы рассказывая о конечной цели маршрута, объясняли: «Идем на Майдан, где присоединимся к отцам и матерям из утреннего марша».

В чем раскол? Мы ведь не Раша, чтобы ходить строем лишь там, где сказал Путин, а любая другая акция, даже с национальными флагами - преступна? Мы ведь столько шли прочь от этой практики «утверждения единомыслия на Руси»...

Поэтому я за то, чтобы было множество маршей - «хороших и разных».

Тем более, что оба шествия отнюдь не были излишне пацифистскими, и уж никак не пораженческими. Те, кто ожидал от оппозиции призывов - бросать оружие, идти домой (или маршем на Киев) и отдавать Донбасс Путину, были посрамлены.

Даже в выступлениях церковных иерархов призывов к непротивлению злу не прозвучало.

Патриарх УПЦ КП Филарет особо подчеркнул, что мир нужен не любой, а справедливый, и никак не может быть миром рабским. Представитель УАПЦ призвал думать не об обороне, а о наступлении (чем вызвал немалое оживление среди слушателей). Даже епископ Климент из Московского патриархата вынужден был помянуть геройски погибших воинов (и хоть не уточнил, чьих именно, но в контексте слов о единстве Украины, читалось, что украинских). А муфтий, представитель всех мусульман Украины, сорвал аплодисменты, закончив свою речь словами из духовного гимна: "Боже великий, єдиний, нам Україну храни"...

На Михайловской выступали на митинге те, кто уже получил повестки новой мобилизационной волны, и призывали сверстников идти защищать Родину. Мир нужно отвоевать.

Странным сначала показалось и участие в шествии по Крещатику колонны курсантов академии СБУ. Марш, вроде бы, мира - а они все в военном обмундировании. А потом подумалось: а ведь для них протест против терроризма исполнен совсем другим смыслом - где-то там, на передовой стоят под вражескими градами их товарищи, и это марш солидарности с ними. А то, что в военной форме - оно и правильно. Можно было нарядить в штатское, но зачем этот обман?

Может быть, впервые столько людей собралось в центре Киева не для войны с властью, не для ее свержения, а чтобы выразить переполняющие каждого чувства по очень важному, ключевому для страны и всего мира вопросу. Почувствовать созвучие душ, локоть друг друга.

Наверное, именно к этой, новой сущности Майдана и подтолкнул нас просвещенный Париж?

Это не было показухой. Были настоящие напряжение и тревога. Накануне ночью в донецком аэропорту вели бой, стоя на смерть, киборги. И может быть, в те самые минуты, когда колонна начала движение с Михайловской площади, в городе Углегорске от ракеты, выпущенной из «Града» сепаратистами, погибли двое детей - Жора Комаровский и Рома Мисочка...

И каждый из нас понимал, что вот сейчас мы стоим на пороге больших сражений, и так важно не быть в эти минуты одному. Ведь Майдан показал: никакие угрозы, никакая информационная война не страшны, когда мы чувствуем рядом плечо друга. Никакая. Москве этого не понять.

Летом, когда с Майдана со скандалом уезжали его последние обитатели, я написал: "Прощай, Майдан, нам было хорошо с тобой". Я ошибся. С Майданом невозможно проститься. Верится: он перемелет и кадыровский «русский мир», и грады с буратинами. Несмотря на то, что все пассионарии давно уже на фронте. Пассионарность Майдана остается с нами.

Евгений Якунов. Киев.