Всю неделю общение с украинскими френдами в Сети было тяжелым — военное поражение в Донбассе и неспособность украинских силовиков защитить мирное население Мариуполя переживается тяжело, но разными людьми по-разному. Именно поэтому в такой ситуации деликатничать нечего — шок выбивает слабых, но сильных делает сильнее. А надежда Украины и всех, кто понимает, что сейчас именно там решается, в каком мире мы все будем жить дальше, только на силу. На силу, способную принудить другой мир к сопротивлению.

Самый главный враг Украины даже не виктимность украинцев, а их нарциссическая виктимность. Упоение ею не оставляет шансов на серьезный анализ и обсуждение происходящего. Разумеется, поражены этим не все, но, присутствуя в информационном поле, она значительно сокращает волю к сопротивлению. Свойственна она не только украинцам — русская прогрессивная общественность готова часами причитать и призывать мир на помощь в самых разных ситуациях. И сейчас — тоже.

Пример того, как виктимность въелась в мозг и русских, и украинцев, слова Евгения Киселева: «Трудно представить себе братьев Турбиных под командованием Шойгу». Желая обидеть путинского министра обороны, Киселев взял в качестве образца чести и достоинства проигравших и большевикам, и украинской армии. Учитывая антиукраинский пафос «Белой гвардии», это вообще несколько бестактно. И еще существенная деталь — командует русской армией все-таки Путин, а не Шойгу.

Что же до помощи, то ее сейчас ждать неоткуда. В ПАСЕ уже предлагают вернуть русской делегации право голоса. Греческие выборы ставят перед европейцами проблемы, которые заслоняют Украину. А у всего остального мира возникают вопросы, о которых не очень принято говорить как в Украине, так и в России. Причем в России — особенно. Украинцы как раз от таких вопросов не уходят, в отличие от русской прогрессивной общественности.

Множество людей в самых разных странах на стороне Украины, и поддерживают, как они уверены, борьбу украинского народа. Но им всем необходимо предъявить эту борьбу, показать ее. Вместо этого им показывают странную войну и продолжение экономического сотрудничества с Россией. И если Украина останется в одиночестве, один ли Кремль надо будет винить в этом? Одну ли кремлевскую дипломатию, один ли кремлевский агитпроп?

В уставе МВФ нет прямого запрета на помощь воющим странам. Есть лишь высокая вероятность прекращения такой помощи из-за возможности ее военного использования. Это касается и любой другой помощи, которая автоматически превращается в поддержку одной из воюющих сторон.

Возникает тяжелое впечатление и дурное предположение, что более всех опасаются прекращения помощи те, кто имеет отношение к ее распределению. И что виктимность Украины выгодна значительной части ее политической и деловой элиты. Впечатление это усиливается, когда в СМИ и социальных сетях сталкиваешься с почти одинаковыми текстами о зловредности тех, кто призывает к активному сопротивлению. Они, мол, агенты Кремля, которые хотят подставить украинскую армию под удар. При этом по умолчанию считается, что армия Украины обречена на поражение.

И, конечно, в тех же комментариях отрицается право обсуждать эту тему всех, кроме украинцев. Но не получается. Украина сейчас действительно защищает Европу и надеется на ее помощь. Так что поведение украинской правящей элиты — тема для обсуждения и в Европе, и в России.

Другая сторона виктимности — надежда на светлые перемены в России. Надежда эта сочетается с абсолютным нежеланием знать и понимать, что именно происходит в стране-агрессоре. Одни и те же люди порой демонизируют Россию как воплощение мрака и тьмы и представляют ее слабой и ничтожной.

События последних десяти лет свидетельствуют о том, что внешняя угроза далеко не всегда сплачивает нации. Русских сплотила выдуманная внешняя угроза — грузин разобщила реальная. Факт есть факт: в России консолидированы элита и население, уничтожение Украины как общенациональная задача прекрасно работает. О консолидации украинцев и существовании общенациональной украинской задачи говорить пока нельзя. Что же до Запада, то его, в общем-то, пророссийская позиция объясняется и неадекватностью элит, и их готовностью к сговору с Кремлем, и позицией электората. Его не вдохновляет война за Украину, да и русский агитпроп умеет с ним работать.

Есть еще нечто очень важное. Захват Крыма и обстрел Мариуполя одобрили бы и все русские цари, и все советские вожди, включая Горбачева, — вспомним Вильнюс и Баку. Одобрение Пушкина, Тютчева, Достоевского, Ивана Аксакова сомнений не вызывает. Хотя этого не скажешь о Льве Толстом и Чехове с Набоковым.

Но это все о красивой истории, о блестящей империи, что же сравнивать это с гниющим Приднестровьем и донбасской гопотой. Разве сейчас — это империя?

Да, это империя. И блеск той, что был, легенда, будь то самодержавие или совок. И империи бывают разные. Цель русской империи — не допустить формирования современной государственности на постсоветском пространстве. Поэтому ставка делалась и делается на сепаратистские гнойники. Начало этому положил Анатолий Лукьянов еще во времена СССР. И чтобы понять природу этой империи, надо вспомнить иное — историю чеченских войн.

Чечня никогда не стремилась к отделению от России и формированию национального государства. У тамошней элиты была другая задача — неопределенность статуса, позволяющая максимально использовать федеральный бюджет и прочие возможности России, криминально использовать.

Отношения с властью, с силовиками особенно, были разными. И порой взаимовыгодными. Вспомним роль чеченских боевиков в Абхазии. Басаева вырастили русские военные, как американцы талибов и Усаму.

Разборки — вот что такое чеченские войны. И, в конце концов, то, что не удалось сепаратисту Дудаеву, вышло у коллаборационистов Кадыровых. Особый статус, чудовищные дотации, «полный шоколад».

Вот это и есть империя в нынешнем виде. Любая империя — это конгломерат разнородных и разноправовых образований. Британцы договаривались с раджами, русские цари — с эмирами. Новоевропейское государство гораздо более жестко и нетерпимо. В отличие от архаичных империй, модернизированное государство Нового времени создает унифицированное правовое пространство. Россия начала войну в Чечне именно под этим лозунгом — восстановление конституционного строя. А завершилась она с прямо противоположным результатом.

И не стоит удивляться тому, что Кадыров выходит на политическую авансцену, когда речь идет о порабощении других народов. О порабощении путем принуждения их к жизни по имперским понятиям, а не по европейским законам. И потому война против Украины ведется и будет вестись самым жестоким образом. Расчет простой — показать на примере Украины, что будет с непослушными. Остальные будут бояться. И они боятся, до самого Лондона и Вашингтона боятся.

Обстрел Мариуполя рассчитан на страх мирного обывателя, которому надо показать, что украинская армия и Украинское государство не в состоянии его защитить. Этот обстрел стоит в одном ряду с бомбежками Ковентри, с обстрелами Дубровника, Сараева и Ленинграда. Как раз накануне очередной годовщины снятия блокады — в истории бывают странные сближения.

Но ведь в России кризис! Вот мусорный рейтинг, скоро все обвалится.

В России не кризис, а очередная перестройка. Сталинская ломка вполне устойчивой и перспективной экономики была связана как со стремлением к тотальной власти, так и рядом внешних факторов. Так и сейчас. Происходящее сейчас в России важно не столько экономически, сколько социально. Началось превращение целых социальных групп и слоев не в лагерную, а в социальную пыль. Разгром образования никак экономически не обусловлен — это просто упразднение просвещения. Скажу больше, о чем пока не решаются говорить в России: реформа здравоохранения, перемены в социальной сфере, прежде всего касающиеся пенсий, многое другое имеют своей целью сокращение численности населения за счет социально неперспективных групп. Продуманный до деталей законопроект об эвтаназии по решению органов исполнительной власти был готов еще в 2007 году. Но пока отложен. Ссылки имеются — факт известный.

На востоке Европы возникает новая тоталитарная империя, которая обладает оружием массового поражения. Уже можно говорить о доктрине Путина не только на постсоветском пространстве, но и мировой политике. Суть этой доктрины в конвертации (или капитализации) ядерного оружия. Мир ждет откровенный рэкет, ядерный шантаж со стороны России, которая вымогательством будет поддерживать власть и богатство своей правящей элиты.

Украина — это только начало. Но за ней выбор — становиться жертвой или центром сопротивления, которое вовсе не безнадежно.