За телевизионным развлекательным репертуаром иногда очень полезно наблюдать.

Мне это удовольствие выпало поневоле. В кафе, где я недавно засиделся, перед тем, как телевизор сделали тише по моей просьбе, пришлось несколько минут смотреть то, что можно назвать, скажем так, постсоветской попсой; однако иногда вклинивалась и западная эстрада.

Главное отличие: значительная часть западного музыкального видео, если брать визуальный ряд — об определенном способе жизни. О женской независимости, например. Или об освобождении от ежедневной рутины. О том, как классно устроить праздник с танцами просто на улице или в вагоне метро. Купить цветов для мамы после этих танцев. Объехать планету на велосипеде. Одеться в причудливые костюмы, загримироваться в чудовищ и прокатиться по городу на скейтбордах. Просто быть особенным.

Одним словом, в западном поп-видео склонны праздновать разнообразие жизни, или искусство, или свободу — что, по большому счету, одно и то же. Не говоря уж о том, что часто эти видео пронизаны юмором, и даже если песня глуповатая, можно посмеяться над сюжетом короткометражного фильма, который ее иллюстрирует. Недаром столько успешных режиссеров в той же Америке выросло из клпмейкерства и рекламы.

Не так с постсоветскими развлечениями. Употребляю именно это прилагательное, потому что в шоу-бизнесе северо-восточного соседа, так или иначе задействованы легионы исполнительниц и исполнителей со всего бывшего СССР, не исключая Украину.

Первое, что приходит в голову: по форме постсоветская телепопса — отходный бак большого коммерческого кино. И это тот случай, когда форма определяет содержание.

Чем плохое наследование отличается от оригинала? Смысловой девальвацией. Куски кинематографических историй, оказываясь в телевизионном мусоросборнике, обесцениваются содержательно. Остается набор банальностей на уровне дешевого порно. Парочка в лифте — перезрелая студентка в аудитории пожирает глазами профессора — мокрая девушка. Я тебя хочу. Ты хочешь меня. Ты не хочешь меня. Пичалька... При том, что хотя и снимают все это добро иногда даже в Лондоне, вбухивают туда кучу денег — оно не является эротичным ни на секунду. Средний клип японской женской группы намного более сексуален, чем вымученные чары «ВИА Гры» или чего-то подобного, какой бы бюджет туда не бросили. Штампованные девушки, штампованные мужчины, практически каждый сюжет — приключения подвижных кукол.

В культуре — безразлично, массовая она или элитарная — ничего не делается просто так. Отсутствие знака — тоже знак. Пустота попсы — тоже идеология. Звонкая пустота, за которой, — однообразная канонада того, поистине иного мира, который кланяется никоим образом не Эросу и даже не золоту.

У Юрия Шевчука есть песня «Попса» с рефреном «розовая пасть голодного пса». Красивый образ, но слишком сочный. Просто черная дыра. Сыпь черных дыр, развеянная по эфиру. Убогих, задрипаных черных дыр, которые поглощают время и деньги, а, в то же время, излучают — смерть.