От школьных турниров к Олимпиаде

Есть в мире люди, которые, не стесняясь, ломают политические и социальные барьеры на пути к своей цели. Их не волнует мнение окружающих и привычные всем традиции. Такие люди живут, чтобы своими достижениями менять мир. Одним из них и был выдающийся спринтер Джесси Оуэнс, в середине 30-х годов открывший чернокожим людям дорогу в мир, которого они не знали. Джесси был одним из 10 детей в обыкновенной семье работяг, и сам готовился в будущем стать таким же, как его родители и братья. Всё так и произошло бы, если бы не удивительные атлетические способности паренька, на которые обратил внимание его учитель физкультуры. Оуэнс начал тренироваться, развиваться и побеждать. Сначала это были школьные соревнования, затем первенство колледжа, наконец, соревнования, на которые съезжались представители всего американского среднего запада.

Оуэнс был одним из немногих чернокожих спринтеров и в поездках по стране сумел прочувствовать всю нелюбовь белых людей к представителям другой расы. Джесси отказывались обслуживать в кафе, устраивать на ночь в гостиницах. Но парень стойко и с улыбкой переносил все тяготы. Ему всегда казалось, что проблема расизма существует лишь в головах тех, кто в неё верит. А всю свою злость Джесси выплёскивал на соревнованиях, в которых продолжал побеждать, устанавливая в том числе и мировые рекорды. Оуэнса начали называть главным претендентом на победу на Олимпиаде-1936, и, чтобы оправдать это звание, Джесси отправился тренироваться и соревноваться в Калифорнию. Там он соприкоснулся с новым миром — роскошью, кинозвёздами и поклонницами, большими деньгами. Всё это едва не сгубило карьеру атлета: постоянные победы сменились поражениями, а газетные заголовки начали превозносить конкурентов Оуэнса.

Слово Джесси Оуэнсу

В скором времени Джесси понял, что вольготная жизнь может погубить его спортивную карьеру, и решил вернуться в Огайо, где тут же стал примерным семьянином и начал планомерную подготовку к Олимпийским играм в Берлине. Он постепенно набирал форму, возвращался к былым результатам и начинал ощущать себя претендентом на победу в крупнейших международных соревнованиях. Но в то же время набирало силу и движение, призывающее бойкотировать Олимпиаду в Берлине в связи с тем, что политика действующих властей разжигает межнациональную неприязнь и антисемитизм. Оуэнса уговорили публично высказаться в поддержку бойкота, и тот сделал заявление, которое произвело эффект разорвавшейся бомбы. Америка редко интересовалась мнением чернокожих людей, и высказывание Оуэнса по важному политическому вопросу для многих оказалось крайне неожиданным.

Впрочем, бойкот в скором времени затих. Правительство США отправило в Германию комиссию, которая должна была ответить на вопрос о целесообразности и возможности бойкота. Как выяснилось позже, «комиссия» состояла из одного только чиновника Эвери Брандейджа, симпатизировавшего идеям рейха. Разумеется, вернувшись из Европы, он высказался в пользу поездки на Олимпиаду, обвинив своих противников в антиамериканской агитации и давлении на спортсменов. По мнению Брандейджа, нацисты блестяще подходят к организации соревнований и не допустят никаких проблем, связанных с конфликтами на расовой или национальной почве. В словах чиновника, впрочем, была и доля правды: на время Игр в Германии почти пропали антисемитские лозунги: страна не хотела выглядеть агрессивной в глазах миллионов поклонников спорта.

Победы наперекор Гитлеру

Сверхзадачей Олимпийских игр 1936 года, по мнению властей Германии, должно было стать доказательство превосходства белой расы, атлетов-арийцев над всеми остальными. Однако планам Гитлера не суждено было сбыться: королева спорта дарила золотые награды совсем не в соответствии с внешностью и цветом кожи. Фюрер был в бешенстве: по существовавшим правилам он должен был лично наградить победителя соревнований в беге на 100 метров, однако он не пожелал пожимать руку чернокожему атлету. Джесси Оуэнс, к слову, победил в блестящем стиле – повторил мировой рекорд 10,3 и обошёл двух немецких спортсменов.

Однако главным событием Олимпиады в Берлине стали соревнования прыгунов в длину. Впечатляющая дуэль немца Луца Лонга и американца Джесси Оуэнса увенчалась победой и олимпийским рекордом последнего. Власти Германии негодовали, но Лонг, получивший серебряную награду, нашёл возможность порадоваться за соперника. Он поздравил Джесси, взял его под руку и отправился с ним в круг почёта по стадиону. Эта прогулка подарила народную любовь обоим. На следующий день перед началом забега на 200 метров, который американец также выиграл, многотысячная толпа зрителей скандировала имя Оуэнса.

Джесси в Берлине выиграл и четвёртую золотую награду – внеплановую. Организаторы Олимпиады потребовали исключить из эстафетной команды двух спринтеров еврейского происхождения: Марти Гликмана и Сэма Столлера. Американцы не стали возражать, и Оуэнс занял одно из освободившихся мест. Победе, по его собственному признанию, он был не рад, несмотря на установленный мировой рекорд. Так или иначе Джесси стал героем всего мира. Чернокожий атлет, четырежды побеждающий на глазах у самого Гитлера, – представить себе подобное было невозможно. А потому все газеты пестрели заголовками о сумасшедшем подвиге атлета. 

Вновь обыкновенный чернокожий

В Америку атлет вернулся полный радости и надежд о новой жизни. Он, конечно, хотел быть похожим на кинозвёзд, которых видел несколько лет назад в Калифорнии. Однако ожидания четырёхкратного олимпийского чемпиона были обмануты: герой миллионов и выдающийся спортсмен после триумфального выступления в Берлине вновь стал обыкновенным чернокожим в немилосердном американском обществе. Днём Джесси, едва сошедший с парохода, давал интервью и комментировал свои блистательные победы, а уже ночью едва не остался ночевать на улице –

лишь одна гостиница из многих согласилась принять чернокожих постояльцев, да и то предложив при этом зайти с чёрного хода. Чуть позже выяснилось, что и вести о баснословных богатствах, которые перелетали через океан в виде газетных заголовков, оказались фальшивками.

Чтобы прокормить себя и свою семью, Оуэнсу пришлось упорно трудиться. Обещанные рекламные съёмки оказались крайне редкими, никто не собирался содержать четырёхкратного олимпийского чемпиона. Ему пришлось открыть прачечную, но и она приносила не слишком большой доход. И тогда Джесси решился на отчаянный шаг: согласился на ряд забегов против лошадей. Он вряд ли думал о репутации и человеческом достоинстве, когда участвовал в столь странных соревнованиях – ему нужны были деньги на жизнь, и атлет зарабатывал их тем, что умел лучше всего. Вспомнили про Оуэнса лишь в 1950-х годах, когда его образ понадобился в «холодной войне», а общество стало излечиваться от расизма. Ведь когда-то именно он сделал первый шаг за обозначенную границу и начал рушить барьер, существовавший между людьми с различным цветом кожи.

Днём Джесси, едва сошедший с парохода, давал интервью и комментировал свои блистательные победы, а уже ночью едва не остался ночевать на улице