Иногда слушаю знакомых жителей Кракова, Триеста, Черновцов, Зальцбурга или Львова — и невольно начинаю завидовать, когда они рассказывают семейные истории столетней давности, полные ностальгической грусти по прекрасной жизни в прекрасной и демократической империи. На самом деле Австро-Венгрия и император Франц-Иосиф не были уж настолько идеальными, толерантными и демократичными, но время сделало свое дело, формируя золотой миф.

Такие истории часто мне начинают рассказывать, когда слышат, что я из Закарпатья. Как в купе поезда два незнакомца начинают говорить о чужом городе в поисках связей и чего-то общего («А знаешь Василия, который живет возле автобусной станции? Я с ним вместе служил, замечательный парень. Да как не знаешь?! Смуглый такой, коротко подстриженный »), так и двое граждан различных государств сразу начинают искать хоть что-то общее. Для жителей Центральной Европы таким общим была Австро-Венгерская империя.

Каждый раз на такие полные энтузиазма истории о том, что наши предки жили в одном государстве, я отвечаю утвердительно, но уточняю: кому-то в Австро-Венгрии была Австрия, а кому-то — Венгрия. Поэтому когда мы приезжаем в Черновцы, можем часами рассматривать величественную и прекрасную архитектуру, а в Ужгороде центр можно обойти за пять-семь минут; поэтому украинский национальный подъем начался в Галиции, где было больше прав, а следовательно и школ, учителей, «Просвіт», печатных СМИ, где был, в конце концов университет, а в Закарпатье университет был создан только после оккупации Красной Армией. За почти тысячу лет господства на Закарпатье Венгрия так и не решилась ни на одну крупную инвестицию, край этот всегда рассматривался лишь как сырьевой придаток, а люди, их язык и культура подвергались уничтожающей мадьяризации.

Вспоминаю об этом, читая книгу мемуаров Юлия Бращайко «Що видів я на Закарпаттю». Этот закарпатский общественный деятель и политик (1879-1955) был одним из столпов украинского национального возрождения края. Основатель «Просвіти», адвокат, министр, член правительственных комиссий и делегат международных переговоров, Юлий Бращайко был одним из отцов-основателей Карпатской Украины в 1938-1939 годах.

Когда гитлеровский Рейх вместе с Венгрией начал делить Чехословакию, именно Бращайко организовывал народные собрания и писал петиции, в которых призывал оставить Закарпатье Чехословакии. Как делал это и сразу после Первой мировой войны, когда стало ясно, что Великую Украину в то время создать не удастся. Выбирал Чехословакию, утверждая, что за тысячу лет закарпатцы уже «набылись» в Венгрии, больше не хотят.

Действительно, за короткое межвоенное двадцатилетие демократическая масариковская Чехословакия сделала для Закарпатья больше, чем Будапешт за тысячу лет: были проложены мощеные улицы, построены современные административные здания, мосты, электрифицированы населенные пункты, с нуля построено много больниц, школ, электростанций, театр, талантливым ученикам предоставлены стипендии для продолжения обучения в университетах.

Но главное: разрешалось свободно пользоваться и обучаться на родном языке, создавать «Просвіти» и свои политические партии, иметь украинцев в местной власти и украинских представителей в парламенте. Именно на этой демократической и свободной (хотя и не без недостатков) почве и выросла потом Карпатская Украина.

Словом, Чехословакия для Закарпатья стала тем, чем для многих регионов была Австро-Венгрия. Точнее — после 1867 — Австрия. Поэтому и ностальгии особой по этой дуалистической монархии у закарпатских украинцев нет. Об этом и многом другом — читайте в воспоминаниях и размышлениях Юлия Бращайко.