«Решение принято, в дальнейшем таких решений давайте не принимать», пошутил после голосования по закону о Клевете спикер парламента Литвин. Кому-то показалось, что он говорил серьезно, но это не так. Его слова намекают нам на то, что спикер в парламенте как в гостях. «Давайте не будем», - просит он депутатов. Зачем принимали тогда его раньше, и где он сам был, спикер то есть, в то время? Закон, как документ, проходит же много ступеней пока до голосования добирается и получается, ступени эти закон о клевете проскочил с небывалой скоростью или невидимо так, что его даже спикер не заметил. Может, не хотел заметить, потому что тогда еще указаний никаких не было.
 
Позже голосования депутаты изменения в бюджет рассмотреть захотели. Очевидно, прения ожидались нешуточные, потому спикер находящийся, как мы знаем в шутейном настроении, депутатов приструнил. У вас, говорит, запор мыслей и понос слов. Глубина ассоциативного мышления Владимира Михайловича поражает. Можно было б и культурнее выразиться академику. Впрочем, если ты хочешь, чтобы люди тебя поняли, говори на понятном им языке. Он так и сделал. С другой стороны, получается, что Литвин в парламенте главный по поносу и запору. У поноса он начальник, а запору - командир!  Молодец, Владимир Михайлович. Счас тебя люди, сидящие на унитазах, резко так зауважали, резко… у одного запор прекратился, у другого - понос. 
 
Заканчиваем тему голосования по клевете президентом. Он оказался счастливым от событий в Раде. Но не сам, не лично, не натурально, а устами собственного пресс-секретаря Дарьи Чепак. Она когда сообщала об этой президентской эмоции журналистам, пыталась, конечно, передать всю гамму чувств гаранта, и так старалась и этак, но получалось у нее не очень, посему все свелось к банальному зачитыванию написанного ею же ранее как бы от лица президента текста. Но он счастлив, вы не сомневайтесь даже.
 
Азаров, премьер-министр Украины, настаивает, что в Украине свободу слова не ущемляют. Николай Янович судит об этом по своему собственному примеру. Захотел по корявом украинском сказать – сказал и никто его за это не ущемил. Захотел по-русски – тот же эффект. Премьер-министр Украины, официальное лицо, высказывается на языке иностранного государства и его никто не ущемляет! Значит, есть свобода слова у нас в неущемленном состоянии. Полно ее в закромах!
 

Эту же мысль, но по-другому боксер Кличко провозгласил. Встречался я, говорит Виталий одному журналу, с президентом как-то. О том, о сем говорили, а у меня дежявю, понимаете? Типа я не у гаранта в кабинете, а на бандитской сходке 90-тых годов. (Ну, значит, бывал он на них, раз воспоминания освежились!) Президент, говорит Кличко, любит говорить не на украинском и не по-русски, а по фене. Наверное, он до моего уровня старался опуститься, чтоб общий язык найти, предположил боксер, затем Виталий осекся и с мерзким таким выражением на лице резюмировал, мол, противно все это, гадко.

Отчего-то сразу после этого случая воспоминания Кличко ушли в область помаранчевой революции, которую он всю за границей пересидел. Нет, он бы приехал в Киев, но не смог – к бою готовиться надо, тренировки, автографы, сами понимаете. Тогда в тяжелое революционное время боксер вышел на ринг с помаранчевой ленточкой на трусах. Можно было ее на голову одеть, конечно, или на бицепс накаченный, но почему-то на трусы оказалось сподручнее. Вот так вот…

А на матюки у боксера Кличко аллергия, запомните! Не ругайтесь при нем и вообще…

Андрей ЗЛЫЙ