Великий русский поэт Осип Мандельштам назвал свое столетие "веком-волкодавом". Это определение появилось в его поэтических тетрадях в марте 1931 года, до триумфа нацизма оставалось еще несколько лет, но большевизм и фашизм уже торжествовали – и было ясно, что только "век-волкодав" может удушить это всепоглощающее, оскаленное зло. Мандельштам буквально физически чувствовал поступь этого страшного, неумолимого века, века, от которого было не спрятаться.

ХХI век – век-крысолов. Это время поверженного глобального зла, эпоха, когда крысы прикидываются волками, но им никто не верит. Волками ощущали себя и Слободан Милошевич, и Саддам Хусейн, и Муаммар Каддафи и многие другие диктаторы помельче. В нашем веке зло и нападает по-крысиному, а не по волчьи – согласитесь, что есть разница между атакой на Перл-Харбор и уничтожением башен-близнецов, между нападением на Финляндию и "вежливыми человечками" в Крыму или бандитами на Донбассе… Но для того, чтобы понять, что волк – это крыса, необходимо выманить его из норы... В этом и состоит суть событий, происходящих в ХХI веке.

Мне всегда было интересно, когда в России начнется этот новый век. Казалось, что страна безвозвратно застряла в самом настоящем безвременье, начавшемся еще в период позднего Ельцина, с чеченскими войнами, господством авантюристов-"олигархов" и прекращением какого-либо общественного развития. Путинский режим не так уж сильно отличался от позднего ельцинского, разве что усилился одуряющий запах "совка" и на фоне нефтедолларового ливня окончательно исчезло желание что-либо менять. Никакие оппозиционные митинги не могли вернуть России современность. Ее современностью стал украинский Майдан. Именно ему выпала роль первого российского политического события нового века – и именно он выманил из норы кремлевского хищника.

Вот уже более года Россия живет украинской повесткой дня. Новости из соседней страны становятся главными сюжетами информационных программ ее телевидения. Об Украине говорят журналисты и аналитики, актеры и депутаты, священники и обыватели в транспорте. Даже спортивные комментаторы не забывают об Украине, пусть даже команды соседней страны нет на поле. Украина – это единственное доказательство того, что Россия все еще жива и она многое может. Если российский президент встречается с иностранными коллегами, то для того, чтобы поговорить об Украине. Если российские депутаты едут на какое-нибудь заседание очередной парламентской ассамблеи, то для того, чтобы поговорить об Украине. Если российские эксперты выезжают на какой-нибудь международный форум, то для того, чтобы поговорить об Украине. Откройте любой русскоязычный сайт в любой стране мира и посмотрите, о чем его главные новости. Вы не ошиблись. Никакой России уже целый год не существует. Если россияне выходят на улицы своих собственных городов, то только для того, чтобы поддержать Майдан или устроить "Антимайдан". Чтобы выразить протест против войны или собрать деньги для жителей Донбасса. А российская повестка дня? Она известна. Запад должен перестать вмешиваться в украинские дела и снять санкции, которые были наложены на Россию из-за украинского кризиса. А еще повысить цены на нефть, которыми Москву, скорее всего, наказали за поддержку "жителей Донбасса". А еще…

Все это превращение России в гигантскую территорию, живущую чужими проблемами, подмену страны телестудией и военторгом, обусловлено "крысиным" характером зла. Волки – те бы давно воевали и старались бы загрызть жертву. Гитлер с Гиммлером тоже устраивали разнообразные провокации против Польши, но не для того, чтобы провозгласить на ее территории Познаньскую народную республику, а для того, чтобы оккупировать и уничтожить. Молотов не пытался сделать вид, что Кремль хочет польскому народу счастья и процветания. Он назвал уничтоженное Гитлером и Сталиным государство "уродливым дитя Версальского договора" – и был таков. Путин, вероятно, такого же мнения об Украине. Но он продолжает уверять мир – и иногда кажется, что самого себя – в своей полной непричастности к трагедиям, которые начали происходить в соседней стране с декабря 2013 года. И не замечает, что ему никто уже не верит.

Если бы не Майдан, Путин продолжал бы сидеть в своей норе еще очень-очень долго. Он ездил бы на встречи "Восьмерки" и обсуждал бы с Бараком Обамой ситуацию в Сирии. Он собирал бы экспертов на своих валдайских посиделках и впаривал бы им про "многополярный мир", а они давились бы блинами с черной икрой и потрясенно кивали. Ему давали бы кредиты, когда цена на нефть опускалась – и вновь начинали бы вкладывать инвестиции в дырявое ведро его экономики при первых же признаках энергетической стабилизации. Он бы поучал, пугал, подкупал и куражился, последний хищник несломленной империи. И партнеры по переговорам смотрели бы на него без любви, но с уважением.

Майдан стал дудочкой в умелых руках века-крысолова. Путин пошел за звуками украинских казачьих маршей как зачарованный – и вслед за ним двинулись в последний путь олигархи, депутаты, министры, народные артисты, журналисты, статисты "Антимайданов" и "народных республик", словом, вся президентская рать. И чем дальше они идут, тем больше мельчают: шерстка сваливается, лапки подкашиваются, в глазах уже нет былого огня, а только неуемная злоба и ненависть. И уже видно – нет, это не волчья стая. Это совсем другие звери.