Хрущевские реформы с их призрачными коммунистическими перспективами достаточно быстро дали зримый результат. Помню, с какой радостью наша семья из коммуналки в центре переехала в хрущевку, на отдаленной в то время Лукьяновке. Раздражал только низкий потолок. Затем, иронизируя над на самом деле потрясающими изменениями бытовых условий огромного количества людей, говорили, что Никите Сергеевичу удалось соединить ванну с туалетом, но не удалось соединить потолок с полом, а главное, не произошло вывода гибрида коровы и медведя, чтобы летом давал молоко, а зимой сосал лапу. А серьезно — средняя продолжительность жизни мужчин во время оттепели увеличилась на три года.

И это просто благодаря романтической надежде на скорый приход светлого будущего.

Горбачевская перестройка с хозрасчетом, кооперативным движением, прямым призывом к выживанию абсолютному большинству людей привила уважение к любой работе, особенно в области торговли, — всем, всеми и везде. Помню, как за проданный подкрашивающий шампунь на польском рынке покупал ребенку йогурты, бананы, киви, а также никогда не забуду яркий акт торжественного сожжения «кравчучки». При коммунистической идеологии — фразерской любви к гражданину, реформы имели выразительный общественно-объединительный пафос. Люди понимали их короткую перспективу и удаленно-радужные профиты.

Что касается реформ, к которым прибегает нынешняя власть, то никакого смысла, кроме достижения благодаря их декларациям очередного транша МВФ, народ в абсолютном большинстве не понимает.

Но уже чувствует обеднение, а страх за будущее ведет к панике и унынию.

Конечно, все переживем. Как говорили предки, нас и лопатой не добьешь. Но есть вещи, страшнее бытовых неурядиц. И это потеря веры в недавно отстоянные на Майдане идеалы, вообще — потеря тяги к идеалу. А без этого отсыхают крылья духовности, те крылья, которые подняли наш народ, нашу страну к вершинам человеческого достоинства.

И не дай Бог, с высот духа скатиться к общественному равнодушию. Для этого нужно срочно широкомасштабно, полной грудью задекларировать идеологию новой Украины. Ее мощность, эффективность продемонстрировало волонтерское движение. Это идеология благотворительности. Да, «добродії» и «добродійки», именно наша благотворительность оказалась мощным оружием. Наша человечность, сострадание, щедрость души пугают воспетого лидера соседнего государства и вдохновляют его патриотов. Кстати, имей они сейчас такой голос Майдана, как Евгений Нищук у нас, думаю, их многолюдные марши заметно укрепились бы общественным чувством любви, которое заметно прибавляет сил.

У нас сегодня дефицит на лидеров реформ. Людей, способных их полезность доказать и на их выполнение завести. Могут реформы быть эффективными, или даже просто состоятся, если в них не участвует народ?

Какое взаимовлияние между информацией о реформах и мыслями граждан?!

И вообще, какой будет наша Украина! Ведь чтобы реализовать свои мечты, их, прежде всего, нужно сформулировать.

Президент США Томас Джефферсон, который изображен на двухдолларовой купюре (американцы предпочитают хранить ее в кошельках на удачу), председательствуя в комитете по написанию Декларации независимости США, настаивал, чтобы в ней как можно чаще использовалось слово «счастье».

Идеология благотворительности, которая среди фундаментальных принципов имеет умение прощать, мужество каяться, талант слышать, радость творения добра, — мощный инструмент в построении счастья нашей страны.

Скажете, слишком романтично. Ну, что ж, это привилегии моей профессии — мечтать, фантазировать, бредить и радоваться, если хотя бы какая-то часть замысла исполнилась талантливо.