Если отвлечься от контекста и отойти на шаг назад, то нельзя поверить, что все это происходит на самом деле. Глава региона берет на себя моральную ответственность за теракт. Расстрельных списков не было, божится пресс-секретарь президента: то есть по одному это, наверное, может быть, а чтобы целыми списками – такого у нас нет. Политтехнологи Кремля – у них жизнь идет своим чередом – вешают баннер с «сеющими ненависть» врагами отечества на Арбате: на нем одно новое лицо – Немцов выбыл, замена в команде. Видимо, так и выглядит вживе развал государства: нет такой оптики, которая позволила бы смотреть на происходящее как на нечто естественное, с одной стороны, и поражаться ему – с другой.

Итак, у нас есть сюжет. Вся картина теперь на виду. «Новая газета» не сделала только двух вещей. Во-первых, не назвала фамилию организатора убийства Бориса Немцова. Во-вторых, не назвала имен его высокопоставленных родственников из Чечни, работающих в Москве. Фамилию организатора быстро восстановил Алексей Навальный, а про родственников сказано столько, что и самим угадать легко: судя по всему, имеются в виду сенатор от Чечни и его двоюродный брат, депутат Думы – тоже от Чеченской Республики. Главное в тексте «Новой»: все это уже неделю как известно Владимиру Путину – все обстоятельства, имена, фамилии; он в курсе, пишет "Новая", что Немцов убит ближайшим окружением Рамзана Кадырова.

Понятно, как появилась статья в «Новой». ФСБ с самого начала играла на обострение, иначе бы ее директор Александр Бортников не вышел на сцену чуть ли не в первый день: он был с докладом у Путина, он позвал к себе камеры и комментировал ход следствия. Когда такое вообще было? А после того, как расследование свернуло в Charlie Hebdo и стало замыкаться на арестованных – будто они сами все и организовали, – ФСБ снова подняла ставки, и появилась разъясняющая статья. (Параллельно та же «Новая» публикует статью о том, как ФСБ предотвратила покушение на мэра дагестанского Хасавюрта Умаханова, организованное советником Кадырова Шаа Турпаевым).

Понятно, как действует сам Кадыров. С одной стороны, он идет вперед: берет под свою опеку и объявляет арестованного Заура Дадаева настоящим патриотом, который бы и шагу не сделал против России. И шлет сигнал: все держимся за ту самую версию Charlie Hebdo. С другой стороны, нервничает (если это слово уместно), иначе бы не торжествовал так громко и не рассыпался бы в столь глубокой благодарности Путину за никчемный орден Почета, по очевидному совпадению – то есть случайно – доставшийся ему на следующий день после того, как его имя оказалось плотно связано с терактом на Москворецком мосту. Это не благодарность – это архаическая по стилю и изложению клятва верности. «Отдать жизнь за такого человека – самая легкая задача» – так не современные губернаторы телеграфируют своим президентам, так средневековые вассалы целуют перстни своих сюзеренов. Хотя бы и в инстаграме.

Особенность архаического сознания заключается в том, что привычным для нас эмоциям в нем нет места, по крайней мере, не ими определяется ход вещей. Это мир простых и понятных инстинктов, которые все так или иначе построены вокруг основных, базовых понятий – таких как сила, власть, страх и им подобных.

Можно даже сказать так: воодушевленная признательность Рамзана Кадырова Владимиру Путину за награждение орденом Почета имеет ту же природу, что и убийство Бориса Немцова. Поцелуй перстня транслирует не одну только благодарность. Он объединяет участников этого ритуала вокруг одной и той же повестки: преклонение меча перед верховным феодалом подразумевает двусторонние отношения и обязательства. Предводитель наемного войска подчиняется феодалу и воюет на его стороне, а за это феодал ему оказывает покровительство.

Убийство Бориса Немцова – не просто самое ужасное событие за последние черт знает сколько лет. У него есть исключительно важная отличительная черта – отсутствие очевидного нам мотива. В Москве и раньше демонстративно убивали – более чем достаточно, – но всегда было понятно, с чем эти теракты могли быть связаны. Немцов расстрелян примерно с той же наглостью, с какой в 2008 году напротив Белого дома был убит Руслан Ямадаев, – только мы знаем, почему был убит Ямадаев, и нам неизвестно, за что был убит Немцов. Ни за что конкретно – вот он, основной мотив глобального террора, который пришел в Россию. Это исторический поворот.

Убивать известных политических противников Путина лишь за то, что они его политические противники, – мы такого еще не видели. Голова врага, поднесенная правителю на серебряном блюде, – это сюжет из любимой Владимиром Путиным исторической науки где-то в промежутке между пятым веком и, допустим, тринадцатым.