Чем реструктуризация отличается от дефолта? Этот вопрос мне часто стали задавать особенно после очередного понижения международным агентством Moody's нашего суверенного кредитного рейтинга до «Ca» с «Caa3» с негативным прогнозом.

Работая на финансовом рынке с 1992 года, многократно убеждался в том, что по большому счету эти понятия не отличаются друг от друга. Ну, судите сами. Например, мой должник заявляет, что платить мне не будет, т.е. – это фактически дефолт. Далее – суд. А когда я ему говорю: «Слушай, я понимаю твое тяжелое финансовое положение и согласен с тем, что ты мне выплатишь всю сумму долга через какое-то время, либо сейчас заплати с определенным дисконтом». Как раз второй вариант и называется красивым и умным словом «реструктуризация».

Вот и у нашего правительства сейчас выбор: либо вообще отказаться от выплаты по долгам, либо убеждать кредиторов согласиться на получение их части. Но и эту часть с чего платить? Ведь объем задолженности к реструктуризации составил не менее 15 млрд. долларов США. При этом общая задолженность по госбондам – 17 млрд. долларов США, а объем долга, который мы должны выплатить только в 2015 году, составил 11 млрд. долларов США.

Как ни странно сознавать, но еще в 2006 году ФРС Соединенных Штатов провела исследования и пришла к выводу, что дефолты суверенных государств – это не есть исключение, это, скорее, правило. Дефолты небольших стран, вроде Греции, сами по себе не так страшны, как их последствия для темпов роста экономики ЕС. Отказ платить одной страны (а греки уже просят «добровольного» списания 80% долга при 100% в уме) неизбежно повлечет схожие намерения и у другой, третьей страны.., т. е. государству-донору ЕС Германии придется выбирать между спасением всё новых банков-кредиторов и списанием всех ресурсов, потраченных за последние годы на сохранение стабильности евро и целостности Евросоюза.

Судя по всему, кредиторов спасать никто не будет, а что касается наших гособлигаций, скорее всего, официальное предложение Кабмина А.Яценюка, от которого невозможно отказаться, называется реструктуризация. Всё, а по-украински – дефолт. И сразу в голову приходят следующие варианты реструктуризации, а именно продление сроков обращения ценных бумаг, снижение «купона» и списание части долга. Конечно, многое будет зависеть от переговоров, от того, о чем удастся договориться с кредиторами, т.е. какой будет уровень ставки по суверенным ценным бумагам, что соответственно и будет определять финансовую нагрузку по обслуживанию и погашению нашего государственного долга.

К тому же нам надо погашать долг в иностранной валюте. А, как известно, в результате девальвации ВВП страны в долларовом эквиваленте существенно снижается. Например, если в 2013 году ВВП был 186 млрд. долл. США, то к концу этого года можно ожидать где-то порядка 80 млрд. долл. США. Таким образом, внешняя долговая нагрузка существенно возрастает по отношению к ВВП Украины. И это очень обострит, прежде всего, финансовые проблемы государства.

Учитывая такую сложную текущую ситуацию на мировых финансовых рынках и очень тяжелую в экономике Украины, мне представляется более реалистичным и экономически грамотно – это объявлять дефолт и далее девальвировать гривну. К тому же наш долг сегодня очень неустойчивый, а капитал довольно динамично перемещается из Украины. Мы, как и Греция, оказались в состоянии цейтнота, а время, к сожалению, стремительно истекает. Надо срочно принимать судьбоносные решения, оперативно действовать.

Что ж, формального объявления дефолта Греции, как впрочем, и Украине вряд ли удастся избежать. Да, и дефолт для рядового гражданина – что это такое?! Главное, чтобы платили зарплаты и пенсии, а также, чтобы «скорая помощь» своевременно приезжала к больному. А держатели наших бондов тоже не теряют надежды и не думают о серьезных дисконтах: дали бы хотя бы 50 центов на доллар.