Первый заместитель генерального директора концерна "Укроборонпром" Сергей Пинькас о военных поставках из США, экспорте, "Оплотах" и победе.

За три последних года в государственном концерне "Укроборонпром", объединяющем все предприятия оборонной отрасли, сменилось семь руководителей. Деятельность многих сопровождалась громкими оружейными скандалами, как, например, во времена, когда концерном руководил одиозный регионал Дмитрий Саламатин, получивший украинское гражданство только в 2005 году и ставший впоследствии министром обороны. Концерн дохозяйствовался до того, что в октябре 2012 года Верховная Рада списала его предприятиям долги на 819,4 млн грн. Убытки оставались государству, а прибыль доставалась нужным людям. За годы правления Виктора Януковича на большинстве предприятий концерна были расставлены свои люди.

Военные эксперты тогда были уверены: Укроборонпром готовят к продаже структурам, за которыми стоит "семья" Януковича. Не успели.

В июле прошлого года в Укроборонпром пришла новая команда, декларирующая реформы в отрасли. Один из её бойцов — Серей Пинькас, кандидат экономических наук, обладатель трёх дипломов о высшем образовании. Он — второе лицо концерна, первый заместитель генерального директора.

Мы общаемся в переговорке, стены которой украшены всевозможными сувенирами, подаренными главам Укроборонпрома на протяжении всей его истории. Нас окружают статуи римских воинов, хрустальные макеты архитектурных памятников, самурайские мечи… Сергей Пинькас кажется чужим в этом роскошном антураже. Он больше похож на решающего какие-то сложные задачи математика.

Испытание войной

Начнём с главного: достаточный ли у нашей оборонной промышленности потенциал, чтобы вести полномасштабную войну с Россией?

— Наш концерн — лишь производитель инструментов, необходимых для успешного ведения войны. Поэтому корректнее ставить вопрос так: достаточно ли у Укроборонпрома возможностей, чтобы выполнить задачи, которые перед ним ставит основной заказчик — Министерство обороны.

И?

— Достаточно. В прошлом году мы на 98% выполнили задачи, поставленные перед нами Минобороны. Бойцы, волонтёры, эксперты подтвердят, что наша армия стала гораздо сильнее, чем год назад. Без техники, которую производит и ремонтирует наш концерн, это было бы невозможно.

Главный актив Укроборонпрома — около 60 тыс. специалистов, работающих на 96 предприятиях. Только наши выездные ремонтные бригады отремонтировали свыше 1400 единиц военной техники в зоне АТО. А всего в войска мы поставили более 2500 единиц всевозможного вооружения.

Пётр Порошенко заявлял, что в нынешнем году Украина будет производить вдвое больше единиц бронетехники, чем в прошлом. Это уже выполняется?

— Несмотря на потерю 13 предприятий, оставшихся в Крыму, и 8 — в Донбассе, мы не только не сократили количество персонала, но даже увеличили его. Впервые в истории концерна мы передали всем силовым ведомствам информацию о наших производственных возможностях, и уже на её основе был сформирован государственный оборонный заказ.

К примеру, мы условно можем произвести только сто танков, но зато нам под силу сделать пятьсот БТР. Возможно, для решения определённых боевых задач подойдут именно БТР.

То есть вопрос расширения производства сейчас не поднимается?

— Нет, почему же. Только за последние полгода мы приняли на работу свыше 2000 человек, а в нынешнем году планируем принять ещё до 3000. За семь месяцев нам удалось погасить 46 млн грн задолженности по зарплате и вывести на прибыльность 13 предприятий.

Одно из них — столичное КБ "Артилерійське озброєння", производящее стволы для пушек. В феврале нынешнего года предприятие произвело стволов больше, чем за весь 2014-й.

Что произошло с производственными мощностями, оказавшимися на оккупированных территориях?

— Все предприятия Укроборонпрома в Донецкой и Луганской областях уже закреплены за предприятиями, расположенными на территории, подконтрольной Украине. На эти предприятия мы перевели большинство ценных сотрудников из Донбасса. Например, на заводе "Артём" в Киеве работает бывший генеральный директор Донецкого химического казённого объединения им. Петровского.

И таких примеров много. Часть специалистов, это не секрет, бежали в Россию, получив работу на предприятиях российской оборонной промышленности. Но в целом мы не потеряли интеллект, технологии и возможности развития.

Оборудование, к сожалению, частично утрачено, частично уничтожено, а частично находится на территории оккупированных предприятий.

На Киевском и Харьковском бронетанковых заводах, где я побывал, жаловались на то, что приходится работать ещё на советском оборудовании. А ведь от этого зависят и возможности заводов…

— Чтобы модернизировать предприятия, нужны значительные средства. Мы как государственный концерн можем взять их либо в бюджете, либо со своей прибыли, которая согласно законодательству не должна превышать 5%. То есть на миллионе мы зарабатываем всего лишь 50 тыс.

Мы просим средства на модернизацию наших предприятий у Кабмина. Не могу сказать, что нас не слышат. Но всё же нужно быть реалистами: денег в стране нет, и правильнее сейчас было бы сосредоточиться на максимальном использовании уже существующих возможностей.

Чтобы решить вопрос модернизации наших предприятий в будущем, нужны реформы оборонно-промышленного комплекса, которые необходимо внедрить до 2020 года.

Что нужно для реализации этих реформ?

— Во-первых, стратегия, во-вторых, программа развития. К примеру, ещё год назад у нас в стране было около десяти заводов, которые могли делать броню. Сегодня остался только один такой завод, и он находится фактически на линии фронта, в Мариуполе.

Мы должны определиться, нужно ли нам создавать новый завод вдали от линии фронта, или мы можем инвестировать средства в существующий. Для создания нового завода нужны станки стоимостью по 20 млн долларов каждый.

Необходимо решить совместно, эффективными ли будут такие вложения.

Помощь Запада

А может быть, к некоторым предприятиям стоит привлечь западных инвесторов или, точнее, союзников?

— Возможность инвестиций мы видим не столько в выделении нам средств, сколько в предоставлении современных технологий. Во время встреч с представителями различных иностранных компаний мы всегда озвучиваем следующую позицию.

Покупка нами какой-либо продукции за границей должна быть лишь первым шагом. За ним должна последовать возможность организовать в Украине крупноузловую сборку. А после с помощью полученных нами технологий необходимо наладить совместное производство.

И что же союзники? Соглашаются на ваши предложения?

— Конечно! И это при том, что до прошлого года сотрудничества с Евросоюзом и США не было вообще. Ещё полгода назад перед нами стояла задача заместить около 30 000 наименований продукции, которая раньше поставлялась из России. Мы сумели заменить уже около 11 000 комплектующих, и я считаю, что это хороший результат.

Большинство позиций уже производится у нас. Остальные будут завозиться из стран Европы и США. Сейчас мы ведём переговоры с компаниями Airbus, Boeing, Textron, Lockheed Martin, BAE Systems и другими.

В конце декабря прошлого года мы договорились с польским производителем боевой амуниции LUBAWA S.A. о создании совместного производства. Эта компания производит многоцелевой камуфляж для вооружённых сил стран НАТО, её продукция пользуется спросом более чем в 40 странах.

Компания Thales Group уже сейчас поставляет нам средства связи, радиоэлектронной борьбы, радиолокационные комплексы и многое другое. Американская компания Defense Technology Inc поставляет новейшие антиминомётные радары и радиолокационные станции артиллерийской разведки.

ATN Corporation, также из США, привозит приборы ночного видения, тепловизоры и оптические приборы. Мы подписали контракт на поставки огнестрельного оружия, оптических приборов и амуниции с американской компанией Barrett Firearms.

Как уничтожали оборонку

В каком состоянии вы получили Укроборонпром? Правда ли, что четверть предприятий были банкротами?

— В основном эти предприятия были умышленно доведены до банкротства. В Киеве, Чернигове, Нежине за бесценок продавалось имущество концерна якобы за долги, которые были сделаны намеренно. По некоторым объектам уже есть решения судов, благодаря которым мы возвращаем своё имущество.

Яркий пример мнимого банкротства — Николаевский бронетанковый завод. При Януковиче он работал два раза в неделю, в штате числились 60 человек, счета были арестованы. Сегодня счета разблокированы, завод за полгода выпустил продукции на 30 млн грн, там работают около 140 сотрудников.

На Харьковском заводе имени Малышева процедуру банкротства начали для спасения этого предприятия — чтобы не начислялись пени и штрафы. Мы постепенно выводим завод из такого положения, выплатив более 22 млн грн задолженности по зарплате.

С другой стороны, если предприятие мёртвое и бесперспективное, мы будем его банкротить и дальше. Хотя пока на ликвидацию мы не подали ни одно предприятие из 26 банкротов, полученных в наследство от режима Януковича.

Сейчас в тренде люстрация. Были ли резонансные увольнения в Укроборонпроме?

— Чтобы заменить директоров и замов на всех предприятиях концерна, нужно было бы найти около 800 человек. Мы пошли другим путём: создали условия, при которых каждый, кто хотел работать, а не воровать или прохлаждаться за государственный счёт, остался в концерне.

За 7 месяцев из 70 более-менее живых предприятий мы уволили 24 директора. И этот процесс ещё не завершён. Мы готовы избавляться от балласта, назначенного благодаря родственным и прочим связям. Всю информацию о фактах незаконной деятельности руководителей мы переправляем в правоохранительные органы. И таких обращений было уже более сорока.

Достаточно резонансным стало расследование по Киевскому бронетанковому заводу, руководитель которого сейчас сидит в СИЗО. СБУ также ведёт следствие по Житомирскому бронетанковому заводу.

Критическое оружие

В Украине до сих пор не налажено производство снарядов, а старые советские запасы рано или поздно закончатся…

— У нас разработана программа создания такого производства на базе одного из наших предприятий. Эта программа согласована с СНБО, и уже разработана соответствующая документация.

Развитие этого направления идёт не так быстро, как нам бы хотелось, из-за сложностей с финансированием, а также из-за того, что предприятие, на базе которого мы хотим создать новое производство, загружено на 100% текущими заказами. Тем не менее графики сохраняются и еженедельно контролируются.

О поставках вооружения из США и ЕС в Украину

Украинская армия остро нуждается и в противотанковых средствах. Военные эксперты говорят, что процесс запуска в производство перспективных разработок неоправданно затягивается. За год уж точно можно было поставить на конвейер несколько разработок.

— Именно так мы и сделали. На столичном заводе "Артём" производят переносные противотанковые ракетные комплексы "Скиф". Уже сейчас в армию поставляется ракета "Стугна", разработанная киевским КБ "Луч".

Она способна с помощью системы лазерного наведения поразить цель размером с листок бумаги формата А4 с расстояния 5,5 км. Это аналог американской ракеты Geveline, которую мы видели на недавней выставке IDEX-2015 в Эмиратах. Но только Geveline стоит вдвое дороже и работает на расстоянии 2–2,5 км от цели, в идеальных условиях — на расстоянии 4 км.

То есть по этой разработке мы на шаг впереди американцев. Причём стрелять такими ракетами можно с установок, расположенных на небольших машинках — багги. Одну из таких машин с четырьмя установками для "Стугны" мы недавно демонстрировали. Её скорость — до 60 км в час. Расход топлива — 3 л на 100 км. Выехали на исходную, отработали цель и уехали.

Тайны Эмиратов

Пролейте свет на контракты, заключённые Украиной на последней выставке вооружений в ОАЭ, о которых говорил президент. Специалисты были удивлены тем, что мы хотим импортировать что-то для оборонного комплекса из страны, которая вооружения не производит.

— Пётр Алексеевич хорошо разбирается во всём, что касается вооружений. Когда мы впервые встретились с ним на Харьковском заводе имени Малышева, я был искренне удивлён его специальными вопросами по нашему "Оплоту". Если президент сказал, что есть возможность поставлять какую-либо продукцию в Украину из Эмиратов, то он на 100% уверен в том, о чём идёт речь.

Говоря о выставке IDEX-2015, нужно в первую очередь понимать специфику самой поездки. Там была идеальная возможность встретиться с первыми лицами оборонных ведомств различных стран. Кроме того, позиция Эмиратов в арабском мире много значит. И если шейх любезно принимает Петра Порошенко, другие арабские страны понимают этот сигнал.

Производство вооружения — самый выгодный легальный бизнес в мире. Не потеряли ли мы из-за войны экспортные рынки?

— Между нами и большинством наших партнёров — давние дружеские отношения. Поскольку вооружение, которое мы должны поставлять им, не является для них крайне необходимым, они согласились подождать. Тем более что они прекрасно понимают: наша техника пройдёт испытание реальной войной, и они получат её уже усовершенствованной.

Только в конструкторскую документацию БТР-3Е за четыре последних месяца было внесено более 900 поправок. Ни один контракт с иностранными заказчиками не был расторгнут, ни одного цента штрафов нам не начислили. Поэтому мы, не теряя внешние рынки, сумели сосредоточиться на внутренних поставках.

Мы обязаны сначала обеспечить все потребности нашей армии, а уж потом продавать технику за границу. Как предохранитель в этой системе работает государственная служба экспортного контроля, которая выдаёт лицензии как на ввоз, так и на вывоз товаров — в том числе двойного и военного назначения. Лицензия на экспорт такой продукции выдаётся только тогда, когда все силовые ведомства подтверждают, что в этой продукции они не нуждаются.

Об "Оплотах" и "Булатах"

Мы так гордились тем, что у Украины есть "Оплоты" и "Булаты", но что-то не видим их в зоне АТО.

— Плохо смотрите. "Булаты" производятся в Харькове, на заводе имени Малышева, они стоят на вооружении и активно используются в зоне АТО. А "Оплоты" выгоднее экспортировать, чем использовать на войне. Экспортная цена "Оплота" — 4,9 млн долларов. Лучше продать его и за полученные деньги отремонтировать и модернизировать несколько десятков Т-64.

В той местности, где сегодня ведутся бои, нужны в основном БТР или бронеавтомобили, а не танки. А для выполнения "танковых" задач вполне подходят и модернизированные Т-64 и Т-72. Тем не менее мы планируем произвести уже в этом году 40 танков "Оплот". А со следующего года намереваемся выйти на показатели 100–120 "Оплотов" ежегодно.

Какие наиболее частые поломки и повреждения случаются в технике, приходящей на ремонт из зоны АТО?

— В бою может случиться что угодно: там пуля прошила бензобак, там колесо попало на мину. Я бы хотел обратить внимание на другой момент. За все годы независимости в Украине так и не сформировались школы обучения водителей танков и БТР. Из-за этого неумелые водители часто вредят технике больше, чем пули сепаратистов. Чтобы компенсировать этот недостаток, мы создали 24 программы бесплатного обучения. На базе нескольких наших предприятий есть специальные тренажёры, на которых новички проходят обучение.

Далеко ли Укроборонпрому до показателей советских времён?

— Очень далеко. Ведь в советские времена на долю Украины приходилось 30% всей оборонной промышленности СССР. Но мы не стремимся к советским показателям, потому что живём в другое время. К примеру, для того чтобы успешно воевать сегодня, нужно иметь тепловизор, позволяющий видеть ночью. Чтобы точно стрелять, необходим каллиматорный прицел. И так далее. В советские времена ничего подобного не было. Наша задача — обеспечить армию тем, что ей нужно, а не выйти на количественные показатели.

Вы не ответили на главный вопрос: насколько прочен щит Украины? Сможем ли мы противостоять России?

— Я не военный человек, но могу сказать следующее: наши предприятия работают по 20 часов в сутки, чтобы можно было защитить Мариуполь, Днепропетровск, Харьков, Херсон и другие украинские города. Мы выполняем свою работу, на мой взгляд, достаточно успешно. А значит, победа будет за нами.