Вчера в полночь прекратил вещание первый крымскотатарский телеканал ATR. Окончание его работы, все надеются – временное, было эмоциональным – люди не скрывали слез, разочарования, надежд. Вместе с тем нужно понимать, что с закрытием ATR, радио «Мейдан», телеканала «Ляле» и радио «Лидер» – и не только их, остались без регистрации и, скорее всего, вынуждены будут прекратить работу в Крыму еще многие СМИ, как например, газета «Авдет», агентство «Крыммедиа», ТРК ИТВ, газеты «Крымский телеграф» (у них только крымская регистрация) и другие – завершилась попытка лояльного и толерантного сожительства с оккупационной властью. И сегодня больше уместны не эмоции, а работа по осмыслению этого факта и этих процессов.

Никто не вправе осуждать журналистов ATR (в отличие от других изданий) за то, что они пытались выжить в жестких условиях оккупации. Руководство ТРК и его журналисты поступили единственно правильным и оправданным образом – остаться со своим народом, спасать его и оказывать помощь всем, кто в этом нуждается, пройти все лишения вместе с народом. Героический коллектив, достойный восхищения. Крымские татары уже никогда не уйдут из Крыма, как бы не хотелось этого многим российским и пророссийским персонажам, и естественно, журналисты и все СМИ должны быть вместе с ними. Учредители и руководители ATR на всех этапах поступали наиболее оптимальным образом, их сегодня не в чем упрекнуть. Однако их опыт выживания следует обобщить, чтобы лучше понимать суть того, что случилось.

Война интеллектуальная вместо горячей

В то время, как власть (не будем в этом случае говорить «оккупационная», поскольку для гражданина России и российского бизнесмена Ленура Ислямова, она хоть частично, да была своей. Хотя это, возможно, в Москве, а в Крыму она все равно оказалась ему более чужая, чем украинская!) предложила крымскотатарским журналистам войну горячую, они смогли противопоставить ей «дуэль интеллектами». И пока существует хотя бы теоретическая возможность возрождения ATR, они не проиграли. Власть, спасаясь от проигрыша, свела дело к патовой ситуации, когда нет ходов ни у власти, ни у ATR. Это цугцванг, счет один один, но ход за Ислямовым и Буджуровой, за всем крымскотатарским народом, продолжение неминуемо, и чувствуя слабость своего положения, власть будет уходить от прямого столкновения, будет опять пытаться выиграть пассивно, подковерно. Но второй раз не получится.

Эта история показательна тем, что привела к очевидному выводу: никакая лояльность к оккупантам, никакие попытки вести себя толерантно, никакие старания договориться не могут гарантировать достойной и нормальной работы профессиональным СМИ, и рано или поздно приводят к конфликту. Работа ATR на протяжении истекшего года была образцом идеальной конструктивной даже не оппозиции, а робких попыток конструктивного и взаимоуважительного сотрудничества, но нынешняя крымская власть показала свою неспособность и к этому. С точки зрения Сергея Аксенова – даже такое сотрудничество было «вражеским», оно было «мыслепреступлением», как точно оценила Лиля Буджурова в последней «Гравитации», оно «давало крымским татарам надежду» на то, на что, по мнению Аксенова, давать не должно было. Ранее Аксенов говорил, что в Крыму могут работать любые СМИ при условии даже критики власти, но признающие принадлежность Крыма России. И вот ATR по сути признал. И что? Для Аксенова не было, нет и не будет законов.

Оккупанты могут существовать только в условиях горячей войны в разных ее формах, поэтому и не распускается, а укрепляется «самооборона», совершившая массу преступлений, поэтому закрываются даже ни в чем не виноватые СМИ. И им должна быть противопоставлена война еще более напряженная, пусть не горячая, пусть «холодная», но более умная и более интеллектуальная.

Лояльность: девять кругов ада

Опыт выживания ATR был успешным. Они выдержали целый год и добились того, что были не разгромлены силой, как непокорившиеся с самого начала ТРК «Черноморская», «Центр», и другие, а тихо и пассивно придушены подковерным указанием Роскомнадзору всякими способами не регистрировать этот холдинг. И это дает надежду, что телефонное право даже в нынешней тоталитарной России будет побеждено, и ATR снова легально появится в эфире. Тот факт, что закрыты не только ATR, но и детский телеканал «Ляле», и даже пророссийский радиоканал «Лидер», говорит о том, что властями движет не закон, не ум, не интеллект, а элементарная месть. Ленур Ислямов оказался Аксенову и Дмитрию Полонскому не по зубам, – не покорился, не продал канал, стал возражать! Он оказался умнее, грамотнее, профессиональнее, даже человечнее, рядом с ним Аксенов должен был чувствовать себя недоучившимся школьником, а Полонский – мальчишкой с ведерком и лопаткой в песочнице. Так вот тебе – если не заберем силой, то хоть закроем! Это явная личная месть.

Первый круг ада ATR выдержал тогда, когда Ленур Ислямов заявил с трибуны Курултая, что «весь народ не может быть в оппозиции» и предложил себя на должность вице-премьера. Он был полон надежд на то, что крымская власть хотя бы минимально наделена разумом и чувством логики. Это был самый черный период, когда на экране ATR шли сплошные фильмы и еще не была выработана ни новая редакционная политика, ни новая линия поведения, ни новые программы. Но участие компетентного и опытного специалиста в крымском правительстве дилетантов, которому ко двору пришлись Руслан Бальбек и Заур Смирнов, не могло не привести к конфликту. И привело. Сергей Аксенов не смог работать рядом с Ленуром Ислямовым и вскоре уволил его. ATR лишился властной поддержки, и был вынужден срочно искать собственные пути взаимодействия и с народом, и с властью. Неоценимую роль в судьбе канала здесь сыграла Лиля Буджурова с ее профессионализмом и тактом, знаниями и умением ладить ради дела хоть с чертом. Она вывела канал на второй круг ада.

На втором круге вся линия поведения заключалась в том, что был заключен как бы умозрительный договор о ненападении с властью. Взаимная лояльность власти и канала состояла в том, что ради того, чтобы быть с народом, ATR согласился говорить «новая крымская реальность» вместо точных определений «оккупация» и «аннексия». Это была такая игра в «невидимость» и в якобы «несущественность» оккупации. При этом журналисты надеялись, что за эту уступку власть даст им возможность работать профессионально и качественно. Но это было бы при условии, что и власть была бы настолько профессиональной, как журналисты, но именно этого ей и не хватило. Эта привычка быть толерантными и лояльными чувствуется даже сейчас. Уже в полночь, за несколько секунд до прекращения сигнала, Лиля Буджурова говорит, что «мы пережили Сталина, переживем и нынешние проблемы», вместо того, чтобы сказать так, как думали в те минуты большинство плачущих людей, – «мы пережили Сталина, переживем и Путина». Все же знают, кто для всех нас «нынешняя проблема».

Третий круг лояльности – попытка Лили Буджуровой провести «Гравитацию» с одним только Сергеем Аксеновым. Это была интеллектуальная взятка Аксенову: вот, мы даем и вам слово, говорите, что хотите, но не мешайте нам дальше работать нормально. Кто знает, но скорее всего, и здесь, рядом с высокопрофессиональной и образованной женщиной, Сергей Аксенов снова, как и рядом с Ленуром Илямовым, почувствовал себя ущемленным, не самодостаточным и побежденным. Непривычно: в эфире ATR, не как на Первом крымском, вовсе не он был главным, и не он решал, что делать и что говорить.

Четвертый круг – практический отказ ATR от конкретного освещения работы Милли Меджлиса, и Меджлисов на местах как фактически запрещенных структур народного представительства, во всяком случае, отказ от полного их освещения, ограничившись только упоминаниями и основной информацией. Это было необходимое самоограничение. Что это дало? Канал ушел от звания «органа Меджлиса», которым он собственно никогда и не был, однако власть уже пыталась его обвинить в этом, и это дало возможность не подвергать коллектив и канал прокурорским обвинениям в экстремизме и предупреждениям. Собственно, это дало возможность телеканалу не участвовать в бесплодных спорах с властью, где прокуратура была средством обвинения и ограничения.

Пятый круг – робкая, хоть и безнадежная, попытка объявить себя каналом «без политики». Это вообще была соломинка для утопающего, это было нарушение всех редакционных политик, это была отчаянная и, возможно, не осознанная до конца, попытка спастись, когда спасения уже не было.

Шестой круг – массовые обращения к Владимиру Путину и ко всему московскому бомонду с просьбой «не убивать ATR», в то время как все понимали – Путин все знает, но молчит, и безнадежно надеялись, что он скажет то необходимое для всего мира слово – зарегистрируйте ATR. Просили Америка и Азия, просила Европа и Африка – «не убивайте ATR». И каким же жестоким было это молчание, когда по людским слезам было видно, что никакой телеканал в мире еще никто не любил так преданно и верно, как крымские татары любят свой ATR. Но власть считает, что жестокость – это и есть ее сила.

Седьмой круг – сообщение о том, что российский омбудсмен Элла Памфилова обратила внимание на ATR уже тогда, когда на экранах счет до закрытия шел на часы. Это был сигнал о том, в России, по сути, нет омбудсмена, нет защитника права, нет защитника граждан. Если омбудсмен бессилен освободить и спасти пиратски похищенную в другой стране летчицу Надежду Савченко, похищенного кинорежиссера Сенцова, не может восстановить право всемирно известного советского диссидента Мустафы Джемилева, право лидера Меджлиса Рефата Чубарова приехать в собственный дом, не может восстановить право целого народа смотреть свой телеканал – то зачем такой омбудсмен?

Восьмой круг – эзопов язык и безмерная толерантность ATR. Часто лишь посвященные зрители могли «понять между слов» то, что действительно говорили ведущие и журналисты, что они хотели сказать народу. Это было еще одно самоограничение, но такими были условия «лояльности».

Кроме того, канал до последнего дня приглашал в эфир даже тех, кто в предпоследний день выступил с бессмысленными и голословными обвинениями, поддерживая анонимный фильм с огульной клеветой на ATR – Ремзи Ильясова, Заура Смирнова, Руслана Бальбека и других. Все они, можно сказать, не слезали с экрана, особенно в «Гравитации». Цинизм поражает: Ильясов «не знал», что у канала проблемы, к нему «никто не пришел», Бальбек и Смирнов заявили, что виноваты собственники, а Сергей Аксенов и вообще, что канал умышленно делает ошибки в документах, чтобы был повод не рассматривать документы о регистрации.

Девятый круг – чувства владельцев и журналистов телеканала. Только близкие люди знают, и только коллеги понимают, сколько нервов и здоровья стоила вся эта эпопея Ленуру Ислямову, Эльзаре Ислямовой, Лиле Буджуровой, каждому ведущему, оператору, корреспонденту, редакторам, монтажерам, да и зрителям. Но и все крымчане будут знать, сколько позора должно быть отмеряно «журналистам» из Первого крымского, показавшего клеветническое кино, и сколько каждому из их «журналистов», исполняющих роль понятых при обысках у других журналистов, должно достаться остракизма от тех, кто не сломиться и выстоит.

Вернуть свободу слова в Крым

В целом телеканал ATR ценой титанических усилий выполнил очень важную работу для Крыма – канал отстоял свободу слова для крымчан. Нет, конечно, она еще не вернулась в Крым окончательно, завершился всего лишь первый этап, но ATR показал, что без свободы слова Крым не мыслим. Люди плакали не для того, чтобы им заткнули рот, люди боролись и плакали для того, чтобы начать второй этап борьбы за право крымчан слышать правдивое и свободное слово. И этот этап будет реализован уже не в Крыму. У огромной России нет другого выхода как возобновить работу ATR и других запрещенных СМИ в Крыму. Но теперь уже новый ATR будет совсем другим каналом, и вопрос о лояльности уже даже не будет стоять в повестке дня.