В тот день, 7 апреля 2014 года, во второй половине дня я уже видел по косвенным признакам, что штурма не миновать: по дворам и улицам, соседствовавшим с администрацией, сепаратистами формировались группы людей по 10-12 человек. Было видно, что люди не очень-то разговаривают между собой - явно ждут своего часа. У некоторых уже были замечены коктейли Молотова. Подъезжали машины с авторезиной и черенками от лопат…

Все однозначно говорило о том, что это напряжение должно вот-вот найти выход. Не будут же они с коктейлем Молотова еще сутки - двое бегать по городу, куда-то ездить, да еще в общественном транспорте. Кроме того, у нас были свои информаторы на "той стороне", и от них тоже поступали соответствующие сигналы.

На всякий случай я со своим заместителем В. В. Хомой проверил гидранты в здании облгосадминистрации, они работали, было нормальное давление воды.

От протестующих на улице пророссийски настроенных граждан ко мне пришли "переговорщики", в очередной раз потребовавшие направить письмо Председателю областного совета С.И. Чернову о созыве сессии и о совместном управлении областью до сессии. Для чего им следовало выделить определенные кабинеты в здании облгосадминистрации. Наша беседа, естественно, закончилась ничем, ни о каком созыве сессии не могло идти речи, тем более – по инициативе областной государственной администрации. По окончании разговора была высказана вся традиционная риторика этих "товарищей" про "хунту" и "гауляйтера", после чего они покинули кабинет.

Через тридцать минут после их визита мне неожиданно позвонил г-н Жириновский. Я с ним лично знаком не был и до этого видел его всего один раз. Я даже не знал тогда, что из моего кабинета есть прямая связь с Кремлем, с Госдумой России. Поначалу подумал – честно! – что это А. А. Дмитриев шутит. Что-то пишу, зазвонил один из телефонов – там их целая батарея выставлена. Я так на ощупь беру трубку: «Алло!» Оттуда: «Москва. Кремль». «Вот, - говорю, - цирковое представление!» и положил трубку. Опять этот телефон звонит, минуты через три:

- Игорь Миронович Балута?

- Да.

- Москва, но уже не Кремль. Госдума Российской Федерации. Владимир Вольфович Жириновский хотел с Вами переговорить. Вы будете разговаривать?

Девушка с юмором, она и в первый раз соединяла.

Он берет трубку: «А Вы что, с Кремлем не разговариваете? Вас так Кремль пугает?»

- Мне, - говорю, - что Кремль, что Госдума Российской Федерации – все одно.

Цель звонка не очень-то и понятна была: Вы, мол, не будете жестко поступать с пророссийски настроенными и русскоязычными гражданами?

Я в ответ: «Вот Вы говорите, Владимир Вольфович, что Вас Михаил Маркович приглашал Харьков посетить. Вы бы приехали, посмотрели-послушали. Я ж с Вами по-русски говорю, язык – вообще не проблема ни для Харькова, ни для Киева, ни для Львова. Никто никого вешать на столбах не собирается, все будет элегантно и толерантно». Он засмеялся. Он вообще с юмором. В процессе разговора стало понятно, что обо мне он информирован совсем неплохо. Во всяком случае, лучше, чем я о нем.

Курсанты, которые днем охраняли облгосадминистрацию, должны были смениться в 19 часов, но в это время уже не могли этого сделать, потому что здание было заблокировано. Они героически продолжали нести службу. Были раненные. Во время одной из стычек курсанту закинули под бронежилет светошумовую гранату, и она разорвалась. Парень был в тяжелом состоянии.

Удивляет уровень жестокости штурмовавшей стороны, которые не допускали машину скорой помощи в течение полутора часов. Даже в дальнейшем в зоне АТО в апреле-мае, где были частые перестрелки, и наша сторона, и сепаратисты пропускали машины скорой помощи. Хочу отметить, что свыше двух часов они также не пропускали к зданию горящей облгосадминистрации машины МЧС.

Когда началась активная фаза штурма, я находился непосредственно в здании, у меня в кабинете были члены кризисного штаба С.Т. Полторак (на тот момент – командующий Внутренними Войсками), ректор Национального Университета внутренних дел С.Н. Гусаров, начальник областного Управления внутренних дел А.А. Дмитриев, другие офицеры милиции, народный депутат Украины В.Б. Данилов, депутат Харьковского областного совета И. А. Котвицкий.

Примерно через полтора часа после начала штурма начался пожар, нападавшие стали бить стекла и забрасывать нас коктейлями Молотова. Я собирался выйти из здания, потом вернулся - начала гореть комната отдыха, что примыкает к кабинету Председателя облгосадминистрации. Было уже около десяти часов вечера. Здесь было полностью выбито окно, я услышал хлопок.

Получилось так, что как раз в тот момент, когда я зашел, стали гореть штора и пол. Я все потушил, хотя при этом полностью испортил свое пальто, на котором остались следы огня. На втором этаже пожара не было, но было все в дыму. На первом этаже в северном крыле здания со стороны фасада уже горела канцелярия. Сепаратисты, атаковавшие здание, кроме подожженных покрышек, использовали специально нашинкованную резину – она давала много копоти, которая выедала глаза.

Защитники здания администрации пробовали использовать противогазы, но фильтры моментально забивала сажа. Находиться в помещениях стало невозможно, и Полторак дал команду курсантам выйти из здания, потому что копоть и дым начали заволакивать весь первый и второй этажи, в том числе район центрального входа, где проходили основные баталии.

При этом, когда начался штурм и пожар, вдруг оказалось, что гидранты уже не работают, то есть насосы работали, но не было давления, подачи воды не было, она была перекрыта. Причем, кто-то грамотно это сделал. Как выяснилось потом, вода была отключена на подступах к зданию, где-то по улице Иванова.

Когда в Харьков приехал министр внутренних дел А. Б. Аваков, захват здания ХОГА сепаратистами уже произошел. Воспользовавшись тем, что защитники облгосадминистрации во время пожара отошли в левое крыло здания, нападавшие, разбив окна в противоположном крыле, проникли в помещение. Их было около 300 человек. Пожар был потушен около двух часов ночи, но к тому моменту сторонники так называемой "Харьковской народной республики" ("ХНР") уже заняли большую часть здания.

В это время мы находились в здании общественной приемной, что по ул. Мироносицкой, вход туда есть из внутреннего двора администрации. Ждали спецназ Министерства обороны, на который очень надеялись. Я поехал в аэропорт. Но, как оказалось, спецназ направили в Харьков для других целей – охранять взлетные полосы международного аэропорта «Харьков» и территорию авиазавода. Третью взлетную площадку, в Чугуеве, также охраняли военные. Командир спецназа тогда сказал, что их главная задача - не допустить приземления транспортных самолетов или десанта - «зеленых человечков» из Российской Федерации.

В захваченной администрации среди проникших туда сепаратистов в это время были наши люди, их было немного, но они смогли предотвратить разгром комнат особого отдела и приемной главы администрации с такой мотивацией: "мол, это крушить не стоит, это ж теперь наше, нам же здесь потом работать". Мы с ними созванивались, но с других телефонов, потому как на тот момент уже знали: со стороны Белгорода россияне подогнали комплексы, способные прослушивать звонки на сто километров вглубь украинской территории.

Захватчики тем временем уже праздновали свою победу. Это надо было видеть: в малом зале ХОГА – «общепитовские» кастрюли с кашей, вскрытые банки консервов, тушенки, трехлитровые бутыли с домашней консервацией и салом, очень много молока, бутылки водки и пива – судя по всему, собирались осесть здесь надолго. После ужина, чтоб не расслабляться, пили в больших количествах кофе.

Позже ущерб от пожара и нахождения сепаратистов в здании оценили почти в десять миллионов гривен.

Все мы знаем, что параллельно с Харьковом в те же дни произошли захваты административных зданий на Донбассе. Туда, так же, как и в Харьков, были посланы специальные группы и кураторы из Киева, призванные разрешить возникшую ситуацию (насколько мне помнится, за урегулирование ситуации в Донецке отвечал В. Ярема, в Луганске – А. Парубий).

К сожалению, в тот момент, когда центральная власть имела возможность предотвратить дальнейшее расползание гидры сепаратизма на Донбассе, никто из ответственных лиц не предпринял активных действий. Стороны вступили в бесплодные "переговоры", в ходе которых позиции сепаратистов, занявших админздания в Донецке и Луганске, только усиливались.

А в это время в Харькове происходили следующие события. Через некоторое время после захвата администрации сторонниками "ХНР" я и другие члены кризисного штаба собрались в здании областного Управления внутренних дел, где к тому моменту находился Министр внутренних дел А.Б. Аваков. На заседании Штаба большинство высказалось за немедленный штурм здания администрации. К счастью, у А.Б. Авакова было достаточно решительности, чтобы взять на себя ответственность за это, единственно правильное решение. А также – найти возможности, силы и средства для его осуществления.

В ту же ночь (с 7 на 8 апреля) спецподразделение МВД «Ягуар» очень грамотно и быстро провело антитеррористическую операцию по освобождению здания облгосадминистрации, при этом милиция не применяла оружия к задержанным. Здание освобождено примерно к 6.30 утра - без единого выстрела, гранат и иных спецсредств.

Есть серьезные основания полагать, что среди лиц, руководивших захватом сепаратистами здания ХОГА, были российские гастролеры. Но их, видимо, вовремя предупредили. Примерно за сорок пять минут до начала операции по освобождению администрации я находился возле памятника Ленину с депутатом Верховной Рады В.Б. Даниловым и мы в бинокль наблюдали, как восемь человек - хорошо сложенные крепкие ребята - вышли из здания, сели в микроавтобус и уехали. Я за ними послал одну из своих машин, но ее заблокировали несколько такси из службы «30-40» и не дали проследить за этим микроавтобусом (известно, что к этой службе имел отношение известный сепаратист Е. Жилин). Лично у меня нет никаких сомнений в том, что сценарий данного конфликта писался не в нашем городе и не в нашей стране.

Потом еще было много событий, связанных с попытками нарушить спокойствие в нашем регионе, расшатать ситуацию. Не хотелось об этом говорить, но нельзя не обратить внимание на то, что в последнее время в Харькове стали появляться "лидеры" – очень проукраинские, очень правильно говорящие и формулирующие все правильными словами. Но это – сейчас, точнее не прямо сейчас, а примерно с августа 2014 года.

Когда я слышу их патриотическую риторику, я хочу спросить: дорогие, а где вы были в марте 2014 года? в апреле? в начале мая? Я бы назвал это так: "диагноз спящего патриотизма", который "просыпается" только в условиях безопасности для его носителя.

Я благодарен всем нашим людям – харьковчанам и жителям области, которые не поддавались и не поддаются на провокации, ведь все мы хотим одного – жить в безопасном, спокойном, открытом и динамично развивающемся регионе. Я верю, что, несмотря на разные политические взгляды, цель у всех нас одна – сильная, единая и независимая Украина.

Слава Украине!