Не милостыню же ей просить.

Оппозиционная общественность получила еще одну изюминку. Младшая дочь Путина вернулась из Кореи, поменяла мужа и закрутилась под музыку – вращая как себя лично, так и значительные финансовые суммы. Сейчас она расширяет МГУ, а это стоит... Впрочем, о цифрах чуть позже. Благо, деятельность ее организации и соответствующая арифметика рассматриваются общественностью под микроскопом с целью выяснения злоупотреблений.

Вообще-то мне нравится деятельность антикоррупционного фонда Навального. Народ должен знать своих героев. С цифрами и фактами. Только здесь одно "но"...

Вы представляете себе хоть одного человека в какой хотите глубинке, которому нужно было бы с фактами в руках доказывать, что "воруют"? Мне такие не попадались никогда и нигде. Если кто-то из власть имеющих и не воровал бы в силу какого-то непонятного стечения обстоятельств, то и это никому доказать нельзя было бы. Сколько ни убеждай. Не поверят. Что хочешь с ними делай – а не поверят. "Воруют" – это аксиома. Она в доказательствах не нуждается.

Почему так? А это очень легко объяснить. Когда человек видит на руке другого человека часы стоимостью, ну, пусть хотя бы в несколько тысяч долларов, он инстинктивно, не отдавая себе в этом ясного отчета, считает такие часы украденными. Не интересуясь их происхождением.

Так воспринимается любая роскошь, любые излишества. И в таком восприятии есть своя логика, хотя и совсем не юридическая. Всё, что человек берет себе сверх необходимого ему для его работы, для саморазвития, для реализации своего таланта, – всё это он берет из общемирового запаса, общемирового фонда материальных благ. Делая тем самым фонд беднее и тем самым обирая другого человека, которому в результате не удается из того же всемирного фонда взять необходимое ему для его саморазвития. "Элементарно, Ватсон".

Эту элементарность не хочется признавать. И поэтому легко изобретаются тысячи аргументов против – как против любой неприятной сентенции. Но такие аргументы не делают элементарность сложнее: только необходимое для развития, а всё остальное – от лукавого.

Тут не зависть, не только и не столько зависть – тут чувство справедливости, чувство должного: роскошное, ненужное – значит украденное.

Впрочем, это чувство отнюдь не мешает возмущающемуся при случае хапнуть побольше того, чем тот, кем он возмущался. Но это уже другая сторона медали.

Мы не просто воруем у кого какие возможности, но, возмущаясь воровством "в теории", "по жизни" относимся к нему более чем терпимо. Конечно, пока дело не доходит до воровства лично из нашего кармана в буквальном смысле слова. Тогда, узнав, что украли лично МОЁ, мы негодуем от всего сердца. К воровству же НАШЕГО, которое мы не рассматриваем как МОЁ, мы относимся много лояльней. Знаем, что воруют. Но это нас не возмущает серьезно. То, что происходило в Москве при Лужкове, в общих чертах было известно любому таксисту. Но это не мешало Лужкову собирать на еще более-менее незамутненных выборах по 90 с лишним процентов.

И в этом смысле антикоррупционные расследования Навального в значительной степени бессмысленны.

Ну, с той же дочкой (или с не-дочкой – это не суть важно) Катей. О чем идет речь у Навального? О десятках-сотнях миллионов рублей. Суммы до 10 миллионов долларов. И это для дочери Путина! Копейки! На булавки. Да и весь этот проект Сколково-2 – миллиард долларов. Ну пусть разворуют две трети. На сто карманов. По несколько миллионов на карман получается. Ну, ясно, что карманы разные, и в карман поглубже попадет несколько десятков миллионов. Но разве всё это сравнимо с суммами, которые уходят из НАШЕГО общего кармана в частные карманы?

Вот в том-то и дело. Мы, как слепые вожди слепых, оцеживаем комара, а верблюда поглощаем. Сосредотачиваемся на ерунде, размениваемся на мелочи, оставляя в стороне главные вопросы нашей жизни. И среди них самый главный – как нам жить дальше?

Конечно, в идеальном обществе родственники политиков не должны быть бюджетными и околобюджетными бенефициарами. Но в какой мере это реализовано даже в развитых обществах? И что еще важнее – в какой мере для нас это главный вопрос?

Не главный. И даже стоимость содержания президента вместе со всем его аппаратом, включая роскошь резиденций и самолетов – тоже вопрос не главный. И дворцы элиты с их озерами и шубохранилищами – тоже не главный.

Главный, один из главных наших вопросов – как вообще мы подходим к распределению НАШЕГО богатства, к способам превращения НАШЕГО в МОЁ? Вот вопрос центральный. А не о том, кому будет принадлежать дворец Якунина: министру, промышленнику, эстрадной диве или бандиту.

Мы же вместо того, чтобы задуматься над этим главным вопросом, пытаемся гоняться за сенсационными разоблачениями. Как будто до РБК-кашинского открытия мы жили в уверенности, что дочери Путина добывают себе насущный хлеб, работая ткачихами в Иваново.