Билборд в Крыму, появившийся незадолго после аннексии (иллюстрационное фото)

После российской аннексии тема Крыма стала благодатной для политологов, футурологов и прочих прогнозистов, которые с удовольствием рисуют всевозможные картинки из будущего полуострова. Решили пофантазировать на эту тему и мы. Только со своей точки зрения, айтишно-журналистской.

2025 год. Крым уже не в составе России, потому что после внезапной смерти Путина она постепенно развалилась на ряд государств. Первыми отпали от Москвы Северный Кавказ, Татарстан, затем Дальний Восток, Сибирь, Калининградская область и прочие территории, решившие искать свой путь развития. У кого-то это получается успешнее, как у вернувшего историческое название Кенигсберга – все же, влияние Европы тут сильно сказывается. Прочие новообразования все еще имеют проблемы с экономикой и, кое-где, со свободой слова и правами человека. Что поделать, выработанные десятилетиями традиции так просто не ломаются!

Крымчане же, лишившись московского протектората, до сих пор не поняли этого, потому что местные «царьки» в страхе потерять бразды правления продолжают внушать простым обывателям, будто Россия все еще существует в прежнем виде, а Путин... жив.

В тот день, 26 февраля 2025 года, в Симферополе стоял обычный мерзопакостный денек, когда температура плюсовая, но за окном еще тает снег и текут ручьи, образуя под ногами сплошное грязное месиво. В небольшой редакции крымского еженедельника, несколько раз поменявшего название со времен еще украинского Крыма, кипела работа.

Правда, слово «кипела» теперь для крымских редакций означало вовсе не то, что лет 15 назад. Просто готовился традиционный недельный выпуск, в котором газета рассказывала читателям о смерти экономики в Америке, о недоедании населения в Объединенных Арабских Эмиратах, о перспективах разведения устриц в бассейне Черного моря и тому подобных вещах, для описания которых журналистской работы не требовалось.

Чтобы получить информацию, больше не нужно было никуда ходить и никому звонить – задача журналистов состояла лишь в том, чтобы правильно развить тезисы, присланные из министерства информации. Так как тезисы в «темниках» были одни и те же для всех СМИ, то местные «акулы пера» коротали время за их творческим преобразованием, каждый – для своего издания.

На этот раз тезисов пришло немного, ведь половину газеты должна была занять программная речь Сергея Аксенова к очередной годовщине «Крымской весны». Поэтому журналисты работали не торопясь, попивая «Вятский квас». Уже лет семь, как он полностью заменил в Крыму «Кока-Колу», «Пепси», «Спрайт» и прочие «буржуйские напитки».

Редактор же занимался ненавистной ему работой: готовил дайджест «Они клевещут», в котором опровергал сообщения «укроповских» и «гейропейских» СМИ о положении дел в Крыму и России. Естественно, что напротив «лжи» сразу же печаталась «правда». Так, в газете появлялись заголовки типа «Путин еще вас всех переживет!», «Монголия вошла в состав Российской Федерации», «В бывшей Украине из-за голода участились случаи каннибализма» и так далее.

Редактор был в принципе против каких бы то ни было дайджестов из вражеского лагеря, но эту рубрику требовали «свыше» – ведь информация с другого берега Перекопского канала, выкопанного в ходе «ударной всенародной стройки», нет-нет, да и залетала на остров. Даже несмотря на то, что Интернет в Крыму был официально запрещен, а пользование им приравнивалось к экстремизму и каралось 10 годами трудовых лагерей. Периодически ФСБ проводила профилактические обыски в квартирах жителей и изымало любые гаджеты, пригодные для выхода в Сеть.

Поэтому в ходу у широких масс в основном были устаревшие, зато безопасные с точки зрения доступа в Интернет, модели телефонов. Да к тому же новые на остров уже давно не поставлялись, и раздобыть их можно было только контрабандно и за сумасшедшие деньги, что большинству крымчан было не по карману. Да и желающих рискнуть свободой не находилось.

К тому времени компания Google уже успела запустить свой проект с бесплатной раздачей Интернета через аэростаты. Однако силовики ревностно следили за тем, чтобы в воздушном пространстве Крыма они не появлялись, и тут же сбивали их, благо Россия успела выстроить мощную для ее времени систему ПВО для прикрытия своего «черноморского форпоста».

Это делалось даже несмотря на то, что принимать сигнал гугловских аэростатов на острове было некому. Ведь тех, кто поначалу игнорировал запрет и пробовал втихаря «законнектиться» к «халявному» Интернету, вылавливали, показательно судили, а затем отправляли в трудовые лагеря в качестве дармовой рабочей силы. Там они в три смены рыли Перекопский канал, который только в официальной пропаганде представлялся как добровольная стройка всех неравнодушных крымчан в ответ на угрозу нападения со стороны «фашистской Украины». Мало кто знал, что всю работу по превращению полуострова в остров выполнили заключенные.

Как и то, что особой нужды в канале не было. Для защиты Крыма он не играл никакой роли, просто был символом окончательного разрыва всего, что связывает с Украиной. А настоящей гарантией безопасности крымского режима выступали завезенные еще российской армией ядерные боеголовки. Получив контроль над ними, местные царьки тут же стали использовать бомбу как главный аргумент во внешнеполитической деятельности. Так как в их адекватности окружающие страны сильно сомневались, то и Крым предпочитали не трогать, довольствуясь его добровольной самоизоляцией от внешнего мира.

Здравомыслящий человек, наверное, задастся вопросом, как до такого можно было дойти? А ведь начиналось все вполне предсказуемо. Еще 10 лет назад, в 2015 году, крымские власти перешли в наступление на независимые от них СМИ. Поначалу закрывались отдельные телеканалы и редакции, затем проблему решили кардинально: все частные СМИ на тогда еще полуострове были запрещены.

Крупные частные редакции национализировали и передали в управление министерству информации, мелкие вовсе закрыли за ненадобностью. С тех пор в Крыму существовала одна редакция – само министерство, которое формировало повестку дня всех информационных выпусков телепередач и всех газетных публикаций. Телевидение и газеты теперь стали главными рупорами. Да-да, газеты на бумажных носителях все еще жили в Крыму, хотя в странах Европы они уже исчезли как класс. А все потому, что вскоре выяснилось, что мало закрыть крымские интернет-СМИ, ведь есть еще украинские и мировые сайты, блоги, социальные сети...

Поэтому логичным продолжением стал введенный через два года всеобщий запрет на пользование Интернетом. А чтобы он был действенным, за нарушение запрета следовало суровое наказание. Поначалу предприятие «Крымтехнологии», входящее в структуру министерства информации, получило задачу создать в Крыму локальный интернет, по примеру Китая. Однако затея с треском провалилась. Ведь грамотные айтишники выехали, а необходимое оборудование и программное обеспечение было невозможно ввезти из-за мировых санкций. Да и, в конце концов, крымские руководители решили для себя, что без Интернета даже лучше: чем меньше будут знать люди, тем легче ими управлять…

…Закончив «развенчивать мифы» вражеских СМИ, редактор попросил секретаршу принести ему чашку одуванчикового чая. Вкус классического черного на острове уже давно забыли, так как с развалом России прекратились последние поставки продуктов через Керченский пролив, и ежегодная продовольственная программа выполнялась лишь за счет того, что можно было вырастить или произвести непосредственно в Крыму.

Так как внутренние ресурсы были ограничены, на товары первой необходимости были введены строгие лимиты потребления. Да еще беспринципные турки, с самого начала игнорировавшие экономическое эмбарго, завозили морем продукты втридорога. Но импортное считалось большим дефицитом и его могли позволить себе лишь самые обеспеченные люди – чиновники и силовики. Хорошо хоть, что все журналисты считались государственными служащими и им полагались увеличенные продуктовые пайки.

Взяв чашку чая, главред решил потратить остаток рабочего дня с пользой и сел за заучивание вопросов, которые на завтрашней пресс-конференции он должен будет задать лидеру Северной Кореи Ким Чен Ыну, лично прибывающему в Крым по случаю подписания договора о сотрудничестве между «двумя самыми процветающими в мире демократическими республиками».