У меня давно есть устойчивая теория относительно причин убийства Бориса Немцова. Если очень кратко, то (как мне кажется) дело было так. Путинская система во многом базировалась на равновесии двух ненавидящих друг друга силовых кланов – кадыровцев и фсбшников. Каждый из них сидел на определенных финансовых потоках и определенных бизнесах, отданных на кормление; каждый – как и многие другие более мелкие – имел четко очерченные полянки, на которые никто не мог заходить.

Аннексия Крыма и связанный с ней финансовый кризис существенно нарушили устои сложившейся системы. Денег стало меньше, да плюс еще и на Крым стало нужно очень много денег. В какой-то момент Рамзану могли дать понять, что его кусок уменьшается – вот те сотни миллиардов, которые абсолютно бесконтрольно, как в черную дыру, в виде дани ежегодно направлялись в Чечню для последующего расхищения – заканчиваются. Кадырова и кадыровцев, вероятно, стали отодвигать и от каких-то бизнесов и проектов. Его поляна начала сжиматься.

Что Рамзану оставалось делать? Пока расклад сил между ним и фсбшниками примерно «50 на 50» – есть смысл обострить вопрос, заставить Путина, верховного решалу и разводилу, очертить границы, подтвердить полномочия и закрепить status quo. Именно сейчас – когда станет «90 на 10», будет уже поздно: из слабой позиции атаку не провести, решение может быть не в пользу Рамзана. А пока он достаточно силен, чтобы его нельзя было сдать (а сейчас режим устроен так, что без Кадырова он функционировать не может) – время действовать.

Вот почему и реализуется двухходовка, жертвой которой стал Борис. Показное убийство именно у стен Кремля, именно под камерами, именно для того, чтобы даже бездарные и тупые фсбшники не могли ни установить, ни поймать исполнителя в самые короткие сроки. Чтобы не было никакой двусмысленности, никакого пространства для других версий. Кадырову необходимо было, чтобы убийство было 100% раскрываемым и вся цепочка абсолютно ясно прослеживалась: не рядовой исполнитель, а заместитель командира батальона «Север» Дадаев, от него к Делимханову и Кадырову.

Необходимо было вызвать кризис – чтобы фсбшники возбудились, чтобы они притащили этого Дадаева в наручниках к Путину, чтобы они бросили его на ковер и радостно возопили: «Вот, папа родной, смотри, вот же, разреши, благослови сделать то, что мы давно так хотим, еще с тех пор как по лесам за этим шайтаном бегали, кровь проливали, отдай приказ». Чтобы Путин вызвал Кадырова в Кремль: «Рамзан твою мать, ты чего творишь твою мать, только этого сейчас не хватало твою мать». Чтобы Кадыров посмотрел на него бездонными глазами: «Владимир Владимирович, но вы же сами говорили, что, мол, Рамзан, пятая колонна тут у нас голову поднимает, ну ты сам понимаешь, что я на тебя надеюсь, ты ведь не подведешь, и еще по плечу так похлопали, ну я и…»

Вызвать кризис, чтобы поставить Путина перед фактом (чего тот очень не любит), перед необходимостью сделать выбор, который тот сейчас не может сделать (начать третью чеченскую? невозможно; демонстративно свернуть расследование убийства, отпустить исполнителей, заставить следствие отрабатывать марсианский след? невозможно) – для того, чтобы прекратить давление. Чтобы Путин, после тяжкого долгого раздумья, вызвал на ковер и Кадырова, и фсбшников, и сказал им что-то типа: «Так, ребята, все по-старому, ничего не меняем, никто никого не трогает, все остается как есть». Зафиксировать границы своих полянок.

Почему об этом решил сейчас написать? Потому что как мне кажется сегодняшний скандальный демарш Кадырова (приказ стрелять в силовиков из других регионов на территории Чечни) вполне укладывается в эту картину мира. Его контратака логично завершается – он четко очерчивает незыблемые границы своего мира.