Написать это письмо меня побудил страх того, что скоро может случиться страшная и непоправимая беда – неправосудный приговор невиновным людям. Речь идет о жителях Запорожья – моих сыновьях, Антоне Харитонове и Сергее Демине, а также их брате по несчастью, Евгении Федорченко, которых обвиняют во взрыве в Свято-Покровском храме. Молодые люди второй год содержатся в СИЗО.

О нашумевшем «Деле пономарей» написано много. Об этом уголовном деле в Украине и за ее пределами говорят уже почти два года. Широкая общественность давно знает о фактах, однозначно говорящих, что за решеткой находятся невиновные, а реальные преступники разгуливают на свободе. Во многих публикациях все это детально описано и приведены доказательства невиновности молодых людей. Также, неоднократно общественности были приведены факты, как милиционерами выбивались признательные показания.

Многих интересует вопрос: почему же на роль виновных выбрали именно Антона, его брата Сергея и церковного сослуживца Антона Евгения? Почему из совсем мелкого конфликта, произошедшего между священником и пономарем, оперативниками был обоснован мотив преступления? Известно, что различные конфликты происходят на любом приходе чуть ли не каждый день. То пономарь или кто-то другой из служащих Церкви что-то не так подал, то не вовремя вынес свечу, то не так зачитал Евангелие, то не донес до кружки 30 гривен (или попросту не успел их туда опустить). Да мало ли какие недоразумения случаются с каждым из нас в нашей повседневной жизни. А ведь в Церкви находятся такие же люди, как и мы с вами, со своими достоинствами, характерами и недостатками. Так почему же, «уцепившись» за мелочный и ничтожный межличностный конфликт в Храме, сотрудники следственной группы построили на нем все обвинение, при этом оставив совершенно без внимания куда более весомые причины, которые могли бы повлечь за собой организацию взрыва?

Занимаясь же второй год собственным расследованием, сегодня я могу открыто утверждать – такие причины есть. Также, я могу смело сказать, что лежат они в земельно-денежных вопросах Свято-Покровского храма. Так, стоит изучить Решение суда по делу № 14/45 ПД от 27.07.2009 года.

http://reyestr.court.gov.ua/review/4224922

http://reyestr.court.gov.ua/review/8520258

http://reyestr.court.gov.ua/review/6451571

К данном письму прилагается этот документ, из которого становится известно о невозвращенном кредите в размере 1 миллиона гривен. Выяснилось, что Свято-Покровская религиозная община имела миллионный долг, о чем и свидетельствует судебное решение от 27 июля 2009 года, а ровно через год и один день в Храме прозвучал тот роковой взрыв. Странное совпадение, не правда ли?

Считается, что профессиональные следователи в совпадения не верят. Однако, почему же наши оперативники не сочли эти факты заслуживающими досконального изучения? Почем сотрудники милиции не провели проверку хозяйственных отношений в Свято-Покровском храме? Почему они не учли результаты проверок комиссий из Киева и инвентаризации церковного имущества, которые были незадолго до взрыва?

На поверхности столько вопросов, однако, следствие не ответило на них. Почему? Можно предположить, что кому-то сверху это оказалось очень невыгодным. Потянув за такие нити, наверняка, всплыли бы известные имена высокопоставленных лиц. Вот поэтому, милиция и решила назначить на место обвиняемых «козлов отпущения», сфабриковав уголовное дело по обвинению несчастных пономарей в подготовке и организации взрыва в храме. Но, сшив дело белыми нитями, следствие не учло, что оно начнет разваливаться на глазах, а за пономарей вступятся не только близкие, но и общественность. Сегодня же никто не верит в виновность трех парней, которые уже второй год томятся в СИЗО.

Больше года длятся судебные заседания по этому делу. В суде так до сих пор и не были предоставлены убедительные факты и доказательства виновности подсудимых. Проведено свыше 90 различных экспертиз. Ни одна из них не подтвердила факт участия ребят в инкриминируемом им преступлении.

При проведении многочисленных обысков в жилищах Антона Харитонова, Сергея Демина и Евгения Федорченко ничего, даже отдаленно напоминающего причастность молодых людей к преступлению, не обнаружено. Не обнаружено ничего и у их знакомых, в жилищах которых также проводились обыски. Кроме этого, многих из них милиция задерживала, чтобы получить свидетельские обвинительные показания против ребят. Однако, оперативникам так и не удалось это сделать, несмотря на исключительно жесткие меры следствия, характерные для НКВД 1937 года – аресты, ночные допросы, избиения и угрозы. Как сказал на последнем заседании суда один из знакомых ребят, если бы он вовремя не скрылся тогда из города, то сидел бы сейчас рядом с этой троицей на скамье подсудимых.

Хочу ответственно заявить, что у всех троих подсудимых есть доказанные алиби, подкрепленные распечатками телефонных звонков, зафиксированных вышками мобильной связи, которые подтверждают, что временная сетка, выстроенная следственной группой не совпадает с временной сеткой, указанной ребятами. Эти распечатки полностью опровергают «сочинения следователя» и убедительно говорят о фальсификации материалов уголовного дела. Показания свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, также подтверждают алиби ребят. Характерно, что показания, подтверждающие невиновность Антона, Сергея и Евгения, давали свидетели не только со стороны защиты, но и со стороны обвинения.

Сегодня, о том, что уголовное дело было сфальсифицировано, уже знают все, включая, самих сотрудников правоохранительных органов, их коллег, журналистов и общественность. «Результаты» весьма бурной деятельности наших доблестных милиционеров неоднократно освещались в публикациях СМИ, на пресс-конференциях, в документальных фильмах, а самое главное – в самом суде!

В ходе следствия были исследованы предметы, изъятые с места взрыва, которые при профессиональном и честном расследовании могли бы помочь по горячим следам установить истинных виновников преступления. Возьмем для примера представленную чугунную ручку от явно не силуминовой кастрюли объемом 4 литра. Эта ручка могла принадлежать или огромной утятнице или казану объемом до 8-10 литров. Однако в деле все-таки фигурирует кастрюля объемом 4 литра. Почему? Да потому, что именно на кастрюлю такого объема, на досудебном следствии указал С.Демин, когда из него выбивались показания. Даже эксперт-взрывотехник Варяник на одном из заседаний суда сказал, что мнение экспертов насчет объема предмета, в котором была взрывчатка, разделилось 50:50. А если бы Демин указал на 20-литровый бидон, тогда что? В заключении написали бы, что взрывчатое вещество было помещено в бидон объемом 20 литров?! Факт налицо, что следствие даже не пыталось вдумываться в детали, а просто «шило дело».

Также стоит отметить, что провалилась и попытка следователей научить моего сына сборке взрывного устройства, чтобы потом в суде привести это как доказательство его вины, и поэтому изменили формулировку обвинения, написав, что взрывное устройство (ВУ) Демин якобы купил у неустановленного лица. А какого пола это лицо, какого возраста и вообще, что оно из себя представляет – по сей день никто не ведает, а в материалах дела об этом лице не сказано ни слова.

В ходе судебных слушаний были зачитаны результаты проведенных экспертиз. Одна из них – взрыво-техническая. В пункте 6. выводов этой экспертизы говорится следующее:

«…Не исключается возможность того, что лицо, изготовившее механизм приведения в действие самодельного взрывного устройства, имело опыт работы электриком или электромонтажником. Данное лицо имеет достаточные знания в области электротехники, позволяющие ему собирать схемы с использованием транзисторов, знать устройство электронных часов их отдельных узлов и механизмов. Указанное лицо разбиралось в особенностях работы изготовленного

устройства и особенностях срабатывания схемы, осуществляло проверку ее работы до производства взрыва.»

То есть, лицо, изготовившее взрывное устройство, по мнению экспертов, обладало какими-то специальными знаниями и навыками работы в электротехнике. А вот на судебном заседании вышеупомянутый эксперт Варяник вдруг заявляет, что сконструировать такое ВУ мог любой человек со средним уровнем школьных знаний, просто зайдя в Интернет и почерпнув оттуда информацию. Противоречие? Да, вне сомнений. Если все так просто с бомбой, то почему на досудебном следствии оперативники не предложили тому же Демину зайти в Интернет и найти нужную информацию? Да потому, что следователь Еремеев прекрасно понимал, что Сережа этого не сможет сделать по одной и единственной причине – Демин не причастен к инкриминируемому ему преступлению.

А так как судьи прекрасно видят, что в материалах дела нет никаких доказательств, дело явно сфальсифицировано, но нужно поддерживать сторону обвинения по чьей-то указке сверху, попросту идет «сглаживание недоработок следствия», устранение неудобных заключений и выводов, не исследуются доказательства в полном объеме.

Также заявляю, что судом отклоняются обоснованные, на мой взгляд, ходатайства адвокатов, не выслушиваются показания свидетелей, которые свидетельствуют в пользу невиновных обвиняемых. Этим самым суд уже сейчас явно показывает свое предвзятое и необъективное отношение, становясь на сторону обвинения, у которой против троих невиновных нет ничего, кроме выбитых силой «явок с повинной». О предвзятости и необъективности суда говорят многочисленные и вопиющие факты.

Например, это – допрос в суде одного из свидетелей, кстати сказать, со стороны обвинения, показания которого легли в основу обвинительного заключения. Свидетель является близким другом Антона. Этого свидетеля милиционеры привезли ночью в Запорожский городской отдел МВД и, несмотря на то, что этот человек  показал удостоверение инвалида и пояснил, что страдает психическим заболеванием, а также сослался на плохое самочувствие, его с пристрастием допрашивали несколько часов. В деле имеется видеозапись этого допроса и хорошо видно, как этот допрашиваемый показывает следователю Еремееву удостоверение инвалида.

В суд этого свидетеля доставили приводом. И когда этот человек  начал говорить, что свои показания в горотделе давал неосознанно, не понимая сути вопросов, на все вопросы следователя говорил «да», не отдавая себе отчета в происходящем из-за плохого психического и физического состояния, и что только сейчас на суде он же осознанно говорит правду – суд повел себя, мягко говоря, неожиданно странно. Так, в присутствии всех в зале судья стал выяснять диагноз свидетеля (а это, кстати, оказалась шизофрения), спрашивать какие медикаменты и в каком количестве он принимает. Выяснилось, что данный свидетель с 1997 года состоит на учете в Запорожском областном психоневрологическом диспансере, регулярно проходит стационарное и амбулаторное лечение и по вышеуказанному заболеванию имеет группу инвалидности, регулярно принимает медикаментозные препараты, необходимые свидетелю для нормализации психического состояния.

Прозвучала также и фамилия его лечащего врача. Выяснив у свидетеля, что тот перед судебным заседанием принял таблетку, судья вдруг заявил, что допрос окончен, и если нужно будет, то свидетеля вызовут в суд. И это несмотря на то, что опрашиваемый свидетель заявил, что в настоящий момент чувствует себя хорошо и готов давать осознанные показания и говорить правду. Свидетель на суде заявил, что Антон очень добрый, отзывчивый человек, который не мог совершить преступление. Точно так же позитивно этот свидетель отзывался и о брате Антона – Сергее Демине. Благо, что свидетель все же успел сказать в суде, что все сказанное ранее в кабинете следователя гороотдела на досудебном следствии не может быть правдой, так как в тот момент свидетелем было принято 8 (!!!)

таблеток, и он не отдавал себе отчет в происходящем, и не понимал, что говорит. Возникает вопрос: если суд принял решение не допрашивать свидетеля в настоящий момент из-за того, что тот принял 1 таблетку (а для свидетеля она жизненно необходима), то, что тогда делать с теми показаниями, которые легли в основу обвинительного заключения, и которые свидетель давал  после принятия 8 таблеток? Возникает еще вопрос – как можно было допрашиватьтакого свидетеля ночью несколько часов, видя его состояние, и видя, что человек явно психически не здоров, и к тому же показал следователю удостоверение инвалида? Как показания такого свидетеля могли вообще приниматься во внимание, и более того, как такие показания могли лечь в основу обвинительного заключения?!

Для меня, да, думаю, и не только для меня, объяснение таких действий милиции только одно: на досудебном следствии этот человек как нельзя лучше подходил для фальсификации уголовного дела, и следователь, воспользовавшись показаниями психически нездорового человека, попросту вынудил его дать такие свидетельства, которые были удобны и выгодны следствию. Все ведь настолько очевидно: на досудебном следствии показания психически нездорового человека устраивали всех, потому, что тот «бред» (другим словом те показания и назвать нельзя) в дальнейшем должны были лечь в основу обвинительного заключения, а вот показания этого же свидетеля в суде, говорящие о невиновности ребят, никого, кроме подсудимых и их защиты не устраивают.  Поэтому судьей и был прерван допрос такого важного свидетеля, ведь вываливались последние кирпичики зыбкого фундамента сфальсифицированного уголовного дела!

Последнее краткосрочное судебное заседание, состоявшееся в Запорожье 28 февраля 2012 года, еще раз убедительно подтвердило явное нежелание суда выслушивать показания свидетелей, показания которых доказывают НЕВИНОВНОСТЬ Антона, Сергея и Евгения. Например, про это говорит факт с одним из  свидетелей (Александр Стенин), которого в суд давать показания вызывала сторона обвинения.

(см. видео интервью со Стениным А.)

Отмечу, что его более полугода ни повестками, ни приводом не могли доставить в суд. Человек попросту скрывался, потому, что опасался расправы со стороны сотрудников МВД. Понять его можно –  после рассказов о том, что с ним делали в запорожском горотделе МВД, как выбивали признание в том, чего он не совершал – испытываешь ужас и задаешься вопросом: это были работники правоохранительных органов или же ГЕСТАПО? Если они так обращались со свидетелями, то можно только представить через что прошли обвиняемые – мои дети и Женя.

Еще раньше, в 2010 году, когда дело было передано в суд, Александр рассказал всю страшную правду о «буднях в МВД» и методах следствия корреспонденту телеканала НТН на камеру. Правда, тогда, в целях его же безопасности, журналисты приняли решение не показывать его лицо. Сюжет, неоднократно показанный по каналу НТН, тогда потряс многих!

И вот, именно этого свидетеля,  наконец приводом доставили в суд. Когда Александр стал давать  правдивые показания и рассказывать в суде о том, как его допрашивали в кабинетах горотдела, как из него под пытками выбивались нужные показания,  как ему сотрудники милиции втолковывали, что же такое детонатор и как он выглядит, судья вдруг сказал, что все это к делу не относится, и если свидетелю больше нечего пояснить, то он может быть свободен. Стенина попросту прервали, тем самым не дав подробно изложить  свои показания.

Хочу также заметить, что это был свидетель со стороны обвинения, однако у прокурора почему-то не возникли вопросы к доставленному с таким трудом свидетелю. Наверное, совсем не такие показания ожидали услышать прокурор и судья. Явно видно, что не входило в планы обвинения слушать доказательства о невиновности ребят и о причастности сотрудников МВД к фальсификации резонансного уголовного дела.

Александр Стенин в судебном заседании так и не смог дать показания и рассказать, как фальсифицировалось дело, но он смог рассказать все это на телекамеру корреспондента местного телеканала после судебного заседания. Он не побоялся расправы со стороны милиции, а его откровения просто потрясают. Из них, кстати, мы снова услышали о некой госпоже Половниковой. Откуда же взялась в деле эта дама, кто ее пригласил, и какова ее роль во всем этом беспределе под названием «Дело пономарей»?

И вот наконец-то этого долгожданного таинственного   «эксперта»-полиграфолога – Половникову Ж.Ю. доставили в суд приводом из г. Киева. С этим свидетелем председательствующий судья Минасов В.В. вел себя совсем иначе. Г-же Половниковой Ж.Ю. было позволено вести себя вызывающе, хамить адвокатам, пренебрежительно относиться к их вопросам, самой задавать вопросы защитникам, делать им замечания, указывать суду, как вести судебное заседание!

Судья Минасов В.В. игнорировал адвокатов, когда они обращались к суду с заявлением сделать замечание Половниковой Ж.Ю.

Свидетель Половникова Ж.Ю. не дала ни одного вразумительного ответа на вопросы – на каком основании, кем, когда, в качестве кого она была привлечена для участия в уголовном деле. Половникова Ж.Ю. предоставила суду для обозрения документы, среди которых удостоверение специалиста – полиграфолога, выданное УВД Краснодарского края РФ в мае 2000 года (окончила курсы полиграфологов); свидетельство о праве работы с полиграфом при опросе граждан, так же видано УВД Краснодарского края РФ в мае 2000 года. Однако, никаких документов, подтверждающих, что Половникова Ж.Ю. является экспертом, последняя суду не предоставила.

Документы, представленные Половниковой Ж.Ю., не дают права проводить экспертизы на территории Украины.

Тем не менее, г-жа Половникова, по ее собственному высказыванию, исходила из того, «что не запрещено – то разрешено»!

Проведение указанной «экспертизы» не предусмотрено инструкцией Министерства Юстиции Украины и значит, не может быть признанно законным.

Так же, на момент проведения «экспертиз» с Харитоновым А.В., Деминым С.С. и Федорченко Е.В., указанная профессия полиграфолога в реестре профессий не числилась.

На вопросы адвокатов о законности проведения экспертизы с применением полиграфа; о вынесении единолично Половниковой Ж.Ю. заключения, которое не обоснованно ни одним подтверждающим документом, кроме слов самой Половниковой, ответов не последовало. Не было ответов и на вопрос: где материалы исследований (полиграммы,  полные тесты, видеозапись и др.), которые могли бы подлежать проверке иными специалистами. В материалах дела имеются только голые выводы, ничем не подтвержденные.

Но самое  главное, г-жа Половникова не смогла ответить, почему в материалах уголовного дела нет письменного согласия Харитонова Антона, Демина Сергея и Федорченко Евгения на проведение подобных «экспериментов» на полиграфе, что по инструкции работы с полиграфом, является ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ!

Так же, Половникова Ж.Ю. вскользь упомянула о том, что она проводила вышеуказанную экспертизу не только с Харитоновым А.В., Деминым С.С., Федорченко Е.В., но « и с другими особами, среди которых была женщина». Кто эти несчастные «особы», пояснить отказалась, в материалах дела об этом факте не сказано ни слова и соответствующих документов нет. Судья Минасов В.В. не предоставил возможности стороне защиты выяснить столь немаловажный факт.

С самого начала, когда проводилась так называемая «экспертиза» г-жой Половниковой  на своем полиграфе, было ясно, что все действия последней противозаконны и ее заключения не могут иметь НИКАКОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ СИЛЫ и НЕ МОГУТ ЯВЛЯТЬСЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ВИНОВНОСТИ испытуемых!

И, тем не менее, зная, что подобная «экспертиза» является неправомерной, зная и то, что согласно инструкции Министерства Юстиции Украины, проведение подобных «экспертиз» не утверждено и не может признаваться законным, судья Минасов В.В., по собственной инициативе предложил в процессе судебного заседания подсудимым Харитонову А.В. и Демину С.С.  пройти повторную «экспертизу» на полиграфе Половниковой Ж.Ю.!

(см. видео интервью с экс-прокурором области Шацким А.Л., комментирующим допрос Половниковой Ж.Ю.)

Впереди новые судебные заседания по «Делу пономарей», которые, очевидно, уже давно зашли в тупик. Однако, ребята до сих пор томятся в СИЗО. Состояние их здоровья крайне неудовлетворительное. Общественность внимательно следит за громким процессом, и уже ничего не скрыть. Правда должна восторжествовать. Я искренне верю и молюсь, что непоправимого не произойдет – невиновные будут оправданы, а истинные преступники найдены. Правоохранительная система обязана вынести урок из собственных ошибок. Осуждение невинных вызовет не только широкий общественный резонанс, но и ляжет тяжким грехом на души тех, кто способствовал этому. Мы верим, что объективная проверка этого дела независимыми представителями Закона положит конец правовому беспределу.

Считаю, что для украинской милиции и судебной системы является делом чести признать ошибки своих сотрудников и провести настоящее профессиональное расследование со справедливым и честным правосудием.

Ольга ДЕМИНА, специально для UAINFO