Крым до сих пор находится в полувоенном положении. Правят теперь те, кто держит в руках автомат. Но есть и «деструктивные элементы». Это – крымские татары, уже год живущие в страхе.

Голос муэдзина разносится по исторической части Бахчисарая – неофициальной столицы крымских татар, символа их прежней государственности.

Из мечети дворцового комплекса крымских ханов выходит с десяток гостей, пришедших на свадьбу. Молодая пара после пятнадцати лет гражданского брака решила пожениться, по традиции – в мечети, и все они собрались отпраздновать событие.

– Что изменилось у нас за последний год? Появился страх. Раньше мы жили в мире и спокойствии, а сейчас власти не дают нам покоя, – говорит молодой человек, который не хочет называть своё имя.

В Крыму высказываться на камеру охотно соглашаются только русские, которые еще недавно были гражданами Украины. У сувенирного прилавка, рядом с Бахчисарайским дворцом, стоит счастливая женщина. Она рада, что Крым вернулся в лоно матушки-России, и никакие аргументы ее не разочаровывают. Сменился флаг и валюта, но прежние проблемы остались: коррупция, полулегальная туристическая деятельность, бедность, проблемы с инфраструктурой. А есть еще новые: отсутствие света и воды, сократившийся поток туристов и попытки чиновников захватить чужой бизнес. Русская продавщица этого не признает, но соседка по прилавку, крымская татарка, молча кивает головой.

– Мы со всем справимся сами, а те, кто так хотел в Россию, поняли, что Россия может производить лишь страх, – говорит Зарина в тот момент, когда камера развернута на фантастический вид гор Бахчисарая.

Ничего не делаем

Место встречи влиятельных крымских татар – кафе «Мусафир», недалеко от площади ханов. Ильми Умеров, бывший глава Бахчисарайского района, заказывает себе кофе по-турецки. Умеров, как и другие представители крымскотатарского народа, не признал российскую власть и подал в отставку. Это порядком удивило новую власть, которая пыталась заигрывать с крымскими татарами. После аннексии Крыма Владимир Путин говорил, что Крым будет домом для всех национальностей, которые там проживают. Позднее подписал указ о реабилитации крымских татар. Были попытки подкупить влиятельных активистов Бахчисарайского и других районов Крыма, где проживает значительный процент татар. Тех, кого не удалось втянуть в новый механизм власти, начали изгонять, преследовать и вынуждать уехать.

– Крымскотатарский народ не признал российскую юрисдикцию, и начались не только преследования татар, но и события, которые были немыслимы в свободной Украине. Люди исчезают, некоторых мы находим мертвыми со следами пыток, некоторых ищем до сих пор.

Лидеров крымскотатарского народа не пускают на территорию Крыма. Мы считаем крымскую землю территорией Украины и не понимаем, почему не можем вернуться домой, – говорит Умеров.

Новая власть инициировала, среди прочего, уголовное расследование предполагаемой организации массовых беспорядков 26 февраля 2014 года (дело, подобное «Болотному делу» в Москве, 6 мая 2012 г.). Показательные процессы – это традиция и советского государства, и российского. Новым хозяевам Крыма нужно привязать якобы «беспорядки» к действиям против интересов России или российских граждан, несмотря на то, что в тот момент Крым еще был украинским.

– Это совершенно абсурдное дело, потому что даже с точки зрения России тогда мы были в составе украинского государства, – утверждает Умеров.

Рефата Чубарова, который встал на митинге 26 февраля 2014 года плечом к плечу с нынешним главой Крыма Сергеем Аксеновым и успокоил толпу, изгнали из родного дома. В июле 2014 года он, пытаясь въехать на полуостров с материковой части Украины, был остановлен на границе сотрудниками ФСБ: ему запретили въезд в Крым, который теперь считается территорией России, и он был вынужден эмигрировать в Киев.

Один из его заместителей, Ахтем Чийгоз, был арестован 29 января 2015 года вместе с еще двумя татарами, теперь они смотрят на родной Крым через тюремную решетку. Все трое обвиняются в организации массовых беспорядков. В структуре национальностей жителей Крыма крымские татары составляют около 12 процентов.

Арест Ахтема Чийгоза продлен до 19 мая, практически до той памятной даты (18 мая), когда Сталин подписал указ о депортации крымских татар в 1944 году. Его жена Эльмира говорит о деле мужа тихим голосом, она не хочет привлекать лишнее внимание журналистов, боится навредить себе и мужу. Она чувствует за собой слежку спецслужб, не чувствует себя в безопасности даже в собственном доме, не может встретиться с мужем.

– Властям мешало то, что мой муж ездил по Крыму, встречался с людьми, спрашивал о проблемах, советовал, как их решать, – рассказала Эльмира. Крым для неё теперь – это два параллельных мира: всесильная власть и ее народ, раздавленный этой властью. Страх и опасность – ключевые слова, которыми можно описать российский Крым.

Эльмира не жалеет усилий, чтобы помочь мужу. Она будет бороться за него перед новым судом, в рамках новой государственности, в новых юридических реалиях, которые были экспортированы из Москвы.

Эльмире не хватает адвокатов: хорошие адвокаты или уехали из Крыма, или у них нет опыта в «политических» делах. Недавно супруга заместителя главы Меджлиса наняла адвоката из Москвы, который имеет необходимый опыт в ведении уголовных дел в отношении антипутинских оппозиционеров.

Эльмира:

– Люди напуганы и боятся выступить в суде в защиту моего мужа. Они знают и уважают его, но выступать в его защиту не будут. Ведь власть может взять каждого из нас, отобрать бизнес, начать шантажировать семью, похитить ребенка.

Как если бы мы были в трауре

Разлучены теперь и супруги Джемилевы. Жена лидера крымских татар, советского диссидента, отбывавшего заключение при советской власти, Сафинар-ханум приглашает на чебуреки с мясом в трехэтажный дом, расположенный недалеко от исторического центра, под крышей которого размещен герб крымских татар.

– Нам стыдно, когда мы жалуемся, наблюдая то, что происходит на Донбассе: погибают молодые люди, которые должны создавать семью и растить детей. Наши рассказы несопоставимы с той трагедией, – говорит Сафинар-ханум. С мужем они встречались летом. Она была в Киеве.

Сафинар-ханум показывает нам кабинет Мустафы Джемилева. В нем ничего не тронуто. На столе лежат пачки газет, на полках – книги на русском, украинском и крымскотатарском языках, есть даже синий шлем с гербом крымских татар – подарок от Евромайдана.

Сафинар-ханум:

– Жизнь замерла. Все ждут, что ситуация изменится, и будет легче дышать, чтобы быть свободным от моральной и физического террора. Люди пропадают без вести, их арестовывают, осуждают за экстремизм и терроризм. Первым решением нового правительства было создание центра для борьбы с экстремизмом и терроризмом. Поскольку они берут деньги, то должны их отработать. Теперь я не люблю ходить в город. Люди перестали одеваться красиво и выглядят, как будто они в трауре. Меня постоянно спрашивают: когда все это закончится? Но я вижу только то, что правит тот, у кого в руках автомат.

Жена Мустафы Джемилева утверждает, что в Крыму теперь царит страх – явление неизвестное в последние двадцать три года существования украинского государства.

– За людьми следят, тайно прослушивают разговоры в городах и селах. Люди боятся, не хотят подвергать себя и свою семью риску, – говорит Сафинар-ханум.

Она не может понять, чем россиянам так приглянулся Крым. По ее мнению, массовые убийства людей крымскотатарской национальности начались во времена Екатерины II, во период первой российской оккупации. И это было первое, что сделали русские, когда пришли в Крым. Дело продолжил Сталин, который полностью вывез народ с полуострова, и сегодня Россия снова здесь правит...

– Мы маленький народ. Должны быть терпеливы. Русские никогда не поймут, о чем шепчут цветы в крымских степях, то, что мы слышим в шуме крымских рек и тополей. Именно для них Крым – чужая земля, и будет всегда, – говорит Сафинар-ханум.

Искусство отказа (4 раза)

С начала российской спецоперации по аннексии Крыма полуостров покинуло от 10 до 20 тысяч крымских татар. Они оставили родной дом и землю по причинам политическим, профессиональным, религиозным и нравственным.

По оценкам Умерова, который выступает сейчас в качестве неформального лидера Меджлиса в Крыму, с каждым днем Бахчисарай пустеет, татар уезжает все больше. Подавляющее большинство из них выбирают для жительства Украину.

Выехали почти все проукраинские журналисты, наиболее ревностно верующие мусульмане. Будет очередная эмиграция: наступила весна, и начался призыв мужчин в возрасте до 27 лет.

– Молодые татары не пойдут в армию оккупантов, – говорит Умеров.

Журналисты, которые остались в Крыму, но не воспользовались предложением работы в российских СМИ, не могут заработать себе на более или менее достойную жизнь. Де факто они вынуждены работать нелегально – пишут тексты для украинских СМИ под псевдонимами. Иногда они помогают иностранным журналистам, некоторые подрабатывают, проводя экскурсии по достопримечательностям Крыма.

– С каждым днем все меньше людей соглашаются давать интервью иностранным журналистам. Недавно один из них предложил новую тему – о фермерах с севера полуострова, которые остались без воды и не в состоянии вести хозяйство. Поразмыслив, герой репортажа от общения отказался, его одолел страх, – рассказывает журналистка Н.

Сама Н. также не чувствует себя в безопасности, создается впечатление, что спецслужбы отслеживают каждый ее шаг. Она не собирается выехать, пока вынуждена работать подпольно.

– Российский закон написан таким образом, что каждого из нас можно обвинить в экстремизме, действуя вопреки здравому смыслу. Весь прошедший год мы жили изо дня в день в страхе, и не знаем, что будет дальше. Ситуация быстро меняется, причем только в худшую сторону, – говорит Н.

В студии ATR, самой популярной телекомпании на полуострове, ощущается нервозная атмосфера. Журналисты крымскотатарского канала, передающего из Симферополя, не знают, какова их дальнейшая судьба. Телеканалу в четвертый раз отказано в регистрации. Решение принимает Роскомнадзор – орган, регистрирующий и контролирующий СМИ в России.

– Мы находимся в постоянном напряжении, но мы хотим работать. Мы готовы к сотрудничеству с российскими властями. Наша задача – выжить, мы хотим жить здесь вместе со своим народом, – говорит Ленур Юнусов, журналист ATR, ведущий одной из программ.

Роскомнадзор уже четырежды отказался выдавать лицензию на вещание. Сначала якобы деньги за лицензию перевели не на тот счет. Позже выяснилось, что неправильно заполнена заявка. Далее Роскомнадзор объявил, что в России уже зарегистрировано аналогичное название – ATR... Двести человек сотрудников АТR все еще ожидают ответа из Москвы.

– Мы не выступаем против России, мы объективны. Российские власти говорят, что крымских татар никто не преследует. Мы показываем, что это неправда. Но мы говорим не только о плохих аспектах нашей жизни. Когда власти подводят газ в татарские поселки, мы говорим об этом и ценим это. Мы ищем золотую середину. Но мы работаем честно и, возможно, именно поэтому у нас есть проблемы, – объясняет Юнусов.

Телеканал ATR делает передачи на русском, украинском и крымскотатарском языках. Его штаб-квартира находится на окраине Симферополя. Владелец ATR – Ленур Ислямов, бизнесмен, который начинал с транспортной фирмы SimSitiTrans. Не исключено, что компания SimSitiTrans может быть национализирована. Бизнесмен рассказал, что власти оказывают давление на его бизнес. Активы Ислямова может постигнуть та же участь, что и Меджлис, – ликвидация.

Здание Меджлиса в Симферополе закрыто. Единственное, что осталось от его многолетнего нахождения здесь, – развевающийся крымскотатарский флаг. Председатель Меджлиса, Рефат Чубаров, находится в Киеве, один из его заместителей – под арестом.

Нариман Джелялов, другой заместитель руководителя Меджлиса, остающийся на свободе, говорит, что власти постоянно закручивают гайки, Нариману неоднократно угрожали, вызвали в Следственный комитет по поводу уголовного дела, заведенного на его коллегу Ахтема Чийгоза.

– По мнению российских властей, мы являемся «деструктивным элементом», а в Крыму остается полувоенное положение, против Крыма ввели санкции; таким образом они хотят нам сказать, что никакой ценности мы для них не представляем. «Мы можем арестовать вас или выслать в Украину, за которую вы так сражаетесь», – объясняет отношение властей к крымским татарам Джелялов.

Каждый, кто не согласен с присоединением Крыма к России, может попасть под уголовное преследование по статье экстремизм и сепаратизм, по которой очень легко привлечь каждого несогласного. Троих проукраинских активистов в середине марта приговорили к 40 часами принудительных работ просто за ношение украинской символики – флага и традиционной украинской рубашки-вышиванки. Татары опасаются, что в ближайшее время их национальный флаг, который в виде наклейки прикрепляют на номерной знак или на приборную панель автомобиля, также скоро начнут считать экстремизмом.

– Просим вас не удивляться тому, что антироссийски настроенные жители Крыма боятся говорить с журналистами. Из-за ограничения свободы слова, ужесточения законов об экстремизме и сепаратизме, люди обсуждают политику только между собой. Миф о всеведающем ФСБ становится все сильнее, и это не только миф, – добавляет Джелялов.

Санкции: теория и реалии

Спустя год после аннексии Крыма, когда новая система власти уже окрепла, у крымских татар нет ответа на вопрос, что с ними будет дальше и как функционировать Меджлису. То ли последовательно не признавать суверенитет России и действовать полулегально. То ли пробовать договориться с командой Аксенова, действовать согласно российскому законодательству, легализовать свою организацию и социально-политическую деятельность.

Нариман Джелялов считает, что Украина и Запад должны быть, прежде всего, последовательны. Если проводят политику санкций, то блокада должна быть жесткой. Не может быть такого, что на полуостров будет идти полулегальная доставка продовольствия и других продуктов из Украины, а корпорации продавать в Крым электроэнергию.

– Украина должна поддерживать нас, вести такую политику, чтобы пророссийские жители Крыма освободились от эйфории, – говорит Джелялов. Но добавляет, что эта теория, а практика выглядит намного хуже, и всё из-за войны на Донбассе.

Но голос крымских татар не слышат и в Киеве. Они не получают из столицы Украины должной поддержки. Раньше их считали «пятой колонной» в Украине, а сейчас считают «пятой колонной» в России.

Ильми Умеров:

– У нас всегда были проблемы с властью. В Крыму ведь никогда де-факто не было Украины, и аннексия это подтвердила. 90 процентов сотрудников прокуратуры, полиции, специальных служб сразу перешли под юрисдикцию России. Функционеры СБУ, которые писали в Киев о том, что мы являемся элементом, угрожающим стабильности страны, теперь свои отчеты направляют в Москву.

Перевод Леонида ИВАНОВА