Символом всей боли, всего ужаса утраты дома для меня, как ни странно, является кондиционер. Кондиционер – не роскошь, а этакий знак комфорта, признак жизни. Когда человек покупает домой кондиционер, это значит, что он обустраивается, планирует жить дальше на этом месте, создает вокруг себя свой собственный климат. Климат – это так много, и если уж ты озаботился им, значит ты намерен жить дальше.

И оттого мне почему-то жутко больно смотреть на донецкие дома с этими беспомощными кондиционерчиками, повисшими на стенах. Недоуменные, молчаливые лопасти вентиляторов, сжавшиеся прямоугольные коробки... Их когда-то купили, чтобы летом спасаться от стойкой донецкой жары, и вот теперь они никому не нужны, всем не до них. Они для меня – символ жизни, которую в самом ее разгаре бросили внезапно и, возможно, навсегда.

Конечно, жальче всего людей, не дома даже и уж тем более не бытовую технику. Но я сейчас не об этом. Я о самом чувстве дикой утраты. Я смотрю на кондиционеры с донецких фото и понимаю, насколько сильна потеря, насколько далек дом. К ним, наверное, никто не вернется. Они были так хороши, чтобы производить самый лучший холод, но оказалось, что это никому не нужно.

За моим окном сейчас, кстати, меланхолично каплет кондиционер. Жизнь идет, а где-то остановилась. Бывают вечера, когда мне остро не хватает дома.