Скорее всего, на Генассамблее ООН Владимир Путин будет говорить о необходимости совместными усилиями всех сильных мира сего бороться с терроризмом, проблемой беженцев, разнообразными глобальными угрозами и вызовами и т. д. Это такая внешняя, стилистическая рамка. Хотя все прекрасно понимают, что незримо на повестке дня будут присуствовать другие вопросы. Например, такие:

1. Необходимость реформирования ООН, эффективность которой существенно подорвала политика России за последние полтора года – ООН не готова к «гибридным войнам». И это связано не только с войной против Украины, но и в целом с политикой расколов, которую ведет РФ.

2. Необходимость поиска общего «листа» тем, по которым у ключевых геополитических субъектов есть общая позиция и всеобщее согласие. То есть, общая платформа для масштабного сотрудничества. К примеру, раньше, помимо борьбы с терроризмом и т. д., позиции о незыблемости территориальных границ и проведении политики неприменения и нераспространения ядерного оружия считались консенсусными. В 2014 и 2015 году эти позиции обнулились.

3. Сама Россия, которая воспринимается сегодня как непрогнозированный и деструктивный «партнер». По сути, и все 1990-е, и нулевые Запад ожидал от России, что она определится с тем, как видит экономику и политику своей страны, и как хочет выстраивать отношения на постсоветском пространестве, и у России здесь было много возможностей. А в ответ Россия своими действиями демонстрирует очень простую логику «геополитического хулиганства» (это мягко говоря): какая экономика? чем больше внешней, территориальной экспансии, тем устойчивей внутренняя ситуация. Но c Украиной черта перейдена.

Поэтому нельзя исключать, что в повестке дня Генассамблеи ООН возникнет вопрос о том, чтобы лишить Россию право вето в СБ ООН. И даже если этого не удастся добиться, это все равно будет очень унизительно для России. А если удастся, то окажется, что именно Путин завершил партию «Сталин – Черчилль – Рузвельт», в которой у СССР и России как правопреемницы было много выигрышных позиций. Хотя символически сама постановка вопроса и конкретный результата – это одно и то же.