Ирак. Лето 2004 года. Заключенные прибывают в американский тюремный лагерь "Кэмп-Букка", расположенный в окрестностях южного города Басра. Один из многих – молодой джихадист, воевавший под именем Абу Ахмед. Он боялся тюрьмы. И когда обнаружил, что попал в своего рода джихадистский клуб, был сильно удивлен. Боевики-экстремисты, запертые вместе, проводили дни за обсуждением вопросов религии и военной стратегии.

Там же был один особенный человек, отличавшийся от остальных. В интервью с The Guardian Абу Ахмед вспоминал о тихом, но необыкновенно харизматичном мужчине, все действия которого, казалось, были продиктованы жаждой власти. Он обладал особым влиянием не только на арестантов, но и на охранников, которые даже позволяли ему посещать другие здания тюрьмы. "Сразу возникало ощущение, что это какой-то очень важный человек", – рассказывал Абу Ахмед.

Этот сдержанный человек – бывший заключенный лагеря "Букка" – сегодня носит имя Абу Бакра аль-Багдади. Перед ним благоговеют тысячи последователей, называя его не иначе, как халиф Ибрагим, повелитель правоверных. Теперь он – лидер "Исламского государства Ирака и Леванта" (ИГИЛ) – организации, которая по степени исповедуемого насилия превзошла даже "Аль-Каиду". Ее амбиции оказались настолько грандиозными, что теперь она правит частью территорий Ирака и Сирии в качестве де-факто государства, откуда производит потрясающие своей жестокостью террористические атаки на разные страны.

После парижских терактов многие заново задались вопросом, что это за организация, которая взяла на себя ответственность за произошедшее. Кто такие ИГИЛ? Как они стали теми, кем являются сейчас? Что это значит для мира? Можно ли с ними договориться, а если нет, то почему? Что произошло во временном промежутке между событиями в тюремным лагере "Букка" и парижскими терактами?
Вот ответы на самые основные вопросы, написанные так, чтобы каждому было понятно.

1. Что такое ИГИЛ?

Самый простой ответ: "Исламское государство Ирак и Леванта" (ISIS, ISIL или Daesh) – это террористическая группировка, руководствующаяся идеологией радикального исламизма, которая контролирует обширную часть территории Ирака и Сирии.

Но такой ответ вряд ли описывает то, что это на самом деле.

Фактически, это нечто подобное государству, лидеры которого объявили себя наследователями исламского фундаментализма. Государственная идеология заключается в том, чтобы находиться в состоянии войны с народами в целом и с каждым отдельно взятым человеком в частности, если они не соответствуют провозглашаемым стандартам "истинных" мусульман. А также в том, чтобы служить приближению апокалипсиса, который предсказан в священной книге мусульман – Коране. С этой целью ИГИЛ стремится завоевывать большие территории и создать там настоящее государство, которое будет управляться "единственно правильным способом".

Но при всех своих величественных амбициях и претенциозных религиозных верованиях, ИГИЛ – это организация с хорошо просчитанной стратегией, которая демонстрирует способность блестяще использовать в своих интересах политические проблемы и социальные язвы Ближнего Востока, привлекая в свою армию добровольцев, выигрывая сражения и захватывая новые территории.  Больше того, само по себе ИГИЛ – это во многих смыслах кульминационное проявление проблем ближневосточного региона, которые накапливались годами: безжалостная жесткая диктатура, религиозный экстремизм, сектантская ненависть, иностранное вмешательство, опосредованные войны, ощущение гнева и безнадежности среди многих, многих людей.

2. Откуда взялось ИГИЛ? И как смогло стать таким сильным?

Американский морпех в городе Фалуджа, Ирак. 2004 год

Определяющую роль в формировании ИГИЛ сыграли два события: вторжение американцев в Ирак 2003 года и вспышка гражданской войны в Сирии 2011 года. Но лучше понять историю поможет рассказ с самого начала. 

Стоит вернуться назад, за четверть века до возникновения ИГИЛ, – к вторжению Советского Союза в Афганистан 1979 года. В то время Москва устремила свои войска на поддержку находившегося у власти в Кабуле прокоммунистического режима, который атаковала вооруженная оппозиция. Тогда в Афганистан стали стекаться мусульмане-добровольцы из других государств, желавшие участвовать в отражении интервенции "безбожных оккупантов". Они присоединялись к группам афганских повстанцев, называвших себя моджахедами (моджахед – участник джихада, воюющий непосредственно на поле боя), которых зачастую поддерживали Саудовская Аравия и США. Многие из таких бойцов были арабами, которые придерживались ультраконсервативного течения ислама под названием ваххабизм, берущего истоки в Саудовской Аравии.

После того, как в 1988–1989 годах Советский Союз вывел свои войска из Афганистана, многие из воевавших там арабов вернулись домой. Сегодня они живут с убеждением, что именно благодаря своей вере в бога им удалось победить сверхдержаву (ведь мало того, что СССР пришлось вывести свои войска, вскоре после этого он прекратил свое существование как государство).

Примерно в то же время, в начале 1990-ых годов, некий иорданец по имени Абу Мусаб аль-Заркави, принимавший участие в джихаде в Афганистане, основал малозаметную террористическую группу под названием "Товхид и Джихад". Именно она и превратилась со временем в организацию, известную сегодня как ИГИЛ.

Абу Мусаб аль-Заркави в Ираке

В сентябре 2011 года в США "Аль-Каида" осуществила самые масштабные в истории кровавые теракты, в которых погибло около 3000 человек. И американцы, к тому времени уже около полутора лет воевавшие в Афганистане, возглавили массированное вторжение в Ирак. Эта интервенция стала причиной более поздних событий, которые в конечном итоге привели к такому расширению мусульманского экстремизма, которого не смогли предсказать даже самые негативно настроенные военные аналитики.

После того, как организованное вторжение в Ирак превратилось в хаос, туда хлынули религиозные экстремисты – в первую очередь для того, чтобы бороться с американскими захватчиками, а далее – для развязания войны, которая вылилась в кровавое гражданское противостояние между иракским суннитским меньшинством и шиитским большинством (джихадисты – это сунниты). То, что американцы расформировали иракскую государственную армию, состоявшую в большинстве своем из суннитов, сейчас представляется колоссальной ошибкой. Иракские солдаты и офицеры, оставшиеся без работы, претерпевающие унижение от интервентов, присоединялись к повстанцам в больших количествах.

Абу Мусаб аль-Заркави и его группировка просочились из Афганистана в Ирак вскоре после вторжения США. Они проявили себя крайне жестоко, и обладали большей готовностью убивать мирных жителей, чем все остальные. В 2004 году произошло своего рода слияние "Товхид и Джихад" с "Аль-Каидой". Заркави официально присягнул на верность Усаме бен Ладену и изменил название своего отряда на "Аль-Каида в Ираке". Однако, между Заркави и лидерами "Аль-Каиды" происходили столкновения – зачастую из-за того, что даже для этой организации он слишком усердствовал в убийстве братьев-мусульман и вел себя слишком обособленно. Это разделение сохраняется до сих пор, что, возможно, с годами приведет к открытой войне между группировкой Заркави и "Аль-Каидой". 

В конце концов, многие из иракских суннитов обратились против "Аль-Каиды в Ираке" и при весомой поддержке со стороны американских вооруженных сил одержали значительную победу. Абу Мусаб аль-Заркави был убит в 2006 году во время бомбардировки американской авиации. К концу 2008 года ситуация выглядела так, как будто Ирак получил реальный шанс восстановиться после развязанной американцами войны.

Но тогда уже собственный иракский премьер-министр Нури аль-Малики совершил ряд судьбоносных ошибок. При нем в государстве углубились авторитаризм, коррупция и усилились преследования политических оппонентов. Свое правительство он составил из шиитов, а сунниты были маргинализированы. Когда суннитская община восстала, их протесты жестоко подавили.

Ко всему прочему, аль-Малики ощутимо сократил иракскую армию. Множество опытных офицеров старшего звена он удалил и заменил своими приспешниками. Это происходило уже тогда, когда США начали вывод войск из Ирака. Эти два фактора сделали иракские вооруженные силы неспособными противостоять росту ИГИЛ.

Тем временем "Аль-Каида в Ираке" объединилась с другими группировками под новым названием "Исламское государство Ирака". В ту пору ее лидером был еще малоизвестный глубоко набожный уроженец Ирака, который называл себя Абу Бакр аль-Багдади. И он увидел хорошую возможность усилиться и перегруппироваться.

Лидер ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади выступает в захваченном иракском городе Масуле, июль 2014-го

Примерно в то же время, согласно документам, обнаруженным журналистом немецкого Der Spiegel Кристофером Ройтером, небольшая группа старших офицеров бывшей иракской армии, служившей свергнутому Саддаму Хусейну, составила план, как использовать "Аль-Каиду в Ираке" в качестве средства возвращения к власти. В этих бумагах детализировано излагалась стратегия, странным образом похожая на то, что затем стало происходить на самом деле: офицеры-заговорщики решили использовать Сирию, в которой для начала предстояло установить систему контроля и вымогательства по образцу саддамовского Ирака, как плацдарм для последующего массивного вторжения в Ирак. 

Разгоревшуюся в 2011–2012 годах гражданскую войну в Сирии Абу Бакр аль-Багдади сумел использовать в своих целях. Поддерживаемый высшим руководством "Аль-Каиды", он послал в Сирию своего представителя в чине лейтенанта с заданием сформировать отдельную группу, которая получила название "Джабхат аль-Нусра". Она по сей день продолжает воевать в Сирии как филиал "Аль-Каиды". Однако Багдади был обеспокоен тем, что "Джабхат аль-Нусра" слишком независима, и в апреле 2013 решается на дерзкий шаг: объявляет, что объединяет командование филиалами "Аль-Каиды" в Ираке и в Сирии. Он меняет название своей переформированной группировки с "Исламское государство Ирака" на "Исламское государство Ирака и Сирии" (ISIS) – ИГИЛ.

И штаб "Джабхат аль-Нусры", и штаб "Аль-Каиды" отвергли притязания Багдади. ИГИЛ перевело свои войска из Ирака в Сирию и стало соперничать с "Джабхат аль-Нусрой" и другими повстанческими группировками за территорию, между ними вспыхнули ожесточенные бои. С 3 по 15 января 2014 года, всего за 12 дней, более 1000 боевиков были убиты в столкновениях. В феврале 2014 года "Аль-Каида" официально отделилась от ИГИЛ.

Вот как возникло ИГИЛ, по факту бывшее одним из множества группировок, воюющих в Сирии, но по сути представлявшая нечто совершенно отличное. ИГИЛ было сосредоточено не на борьбе с сирийским правительством, а на борьбе с частями сирийской оппозиции за территорию. Оно установило контроль над огромной частью восточной Сирии и летом 2014 года использовало страну в качестве плацдарма для вторжения в Ирак.

ИГИЛ захватило большую часть северного Ирака, в том числе второй по величине город этой страны, Мосул. Оно объявило все земли, находящиеся под его контролем, халифатом, подчиненным Абу Бакре аль-Багдади, который нарек себя халифом Ибрагимом. Вот так с лета 2014 года эта организация контролирует существенные территории Ирака и Сирии, представляя собой де- факто государство. С тех пор оно находится в состоянии войны на всех фронтах.

3. Похоже на то, что гражданская война в Сирии – существенная часть сложившейся ситуации. Есть ли видео с краткими пояснениями о ходе этой войны и о том, каким образом все стало настолько плохо?

Конечно. Вот ролик о том, как в Сирии нарастает и расползается хаос гражданской войны, которая ведется при поддержке третьих сторон, и как это создает пространство для появления ИГИЛ.

4. Почему ИГИЛ называет себя халифатом? Что это значит?

Халифат – это мусульманское государство, но не только. Теоретически, халифат – это больше, чем просто страна, которая, в отдельных случаях, может являться мусульманской официально. Предполагается, что халифат представляет всю мировую исламскую общественность в целом. Фактически понятие халифата более сложное, но примерно так его трактуют приверженцы ИГИЛ. 

Халиф, глава халифата, – это не духовный лидер наподобие Папы в католической церкви а, скорее военно-политический правитель мировой мусульманской общины в целом. Сегодня слово "халифат" означает для многих мусульман идею воссоздания единой славной исламской цивилизации. Это по большому счету фантазия, имеющая мало общего с реальностью, но в этой фантазии заключен призыв.

Когда ИГИЛ провозгласило себя халифатом, то задекларировала целый ряд громких тезисов: "Мы – единственная истинная исламская власть, мы – единственное законное правительство, имеющее право управлять остальными мусульманами, мы – возрождение дней славы исламской цивилизации, мы – начало предсказанного конца света".

Слово "халифат" появилось на заре ислама, который зародился в седьмом веке. Идея единства сообщества всех верующих является в нем важным понятием. Сам ислам был основан в сущности как религия и государство, а Мухаммед, его основоположник, считался не только пророком бога, но был также политическим и военным лидером первых мусульман. Когда он умер, не назвав правопреемника, его последователи сами выбрали человека по имени Абу Бакр, и назначили его преемником Мухаммеда. Слово "халиф" происходит от арабского слова, означающего "преемник". Абу Бакр и следовавшие за ним правители считаются пастырями мусульманской общины, действующими от имени Мухаммеда. Таким образом, мусульманское общество в целом можно называть "халифатом". И совсем не случайно человек, который в настоящее время возглавляет ИГИЛ, решил назвать себя Абу Бакр аль-Багдади.

Современный Абу Бакр аль-Багдади объявил себя халифом, а свое мини-государство халифатом на основании эксплуатируемой им идеи борьбы от имени мусульман всего мира, что также подразумевает устремление продолжать наступление ИГИЛ, пока не будут завоеваны все земли, где большинство населения – мусульмане, и составлена воспеваемая джихадистами единая исламская империя.

Для джихадистов халифат – это высшее выражение славы ислама, своего рода знамя исламского национализма. Облачение джихадистского движения в идеи возрождения и расширения халифата является способом продвижения и укоренения концепции о том, что все мусульмане должны быть объединены в одно государство, которое управляется божественными законами (или, более конкретно, джихадистской версией ислама), а все остальные исламские власти и государства – отступники.

Джихадисты также заявляют о том, что древняя история халифата и политическое основание на исламской религии означает традиционное господство в нем ультраконсервативной теократии. Но это ложь: во времена своего расцвета халифат был центром творчества, художественных искусств и научного развития.

5. Чего хочет ИГИЛ?

Боевики ИГИЛ на пропагандистском видео

Стандартный ответ на этот вопрос такой: ИГИЛ хочет править в созданном им государстве, которое функционирует на основе фундаменталисткого учения, и, по возможности, расширить его территорию. Но Вильям Маккантс, ученый Брукингского института, занимающийся джихадистской идеологией, одним предложением ответил так: "Они хотят восстановить исламскую империю в ее первоначальном виде – так называемый халифат, а в конечном итоге, установить власть над всем миром".

Вряд ли ИГИЛ собирается захватить власть над всем миром. Но у него очень серьезные амбиции, в равных частях экстремистские и безумные, о чем говорит горячность и наступательность ее идеологии.

ИГИЛ одержима, но даже не идеей халифата, а идеей апокалипсиса. Лидеры группировки, судя по всему, искренне считают своей миссией приближение "последних дней" и конца света. Вильям Маккантс дает пояснения того, как вера в близкий конец света преобразовалась в фокус на строительстве государства:

"С начала своей истории организация не была всерьез сосредоточена на строительстве государства. Отцы-основатели ИГИЛ ждали конца света, они верили, что вот-вот появится Махди – мессианская фигура, призванная повести за собой мусульман к победе перед концом света.

Это привело к тому, что "Исламское государство" приняло несколько абсолютно ошибочных решений на поле боя и через время сменило акценты своих воззрений. С идеи исполнения пророчества фокус сместился в сторону создания государственных институтов, то есть ожидание прихода мессии сменилось идеей строительства халифата.

Это привело к двум вещам. Во-первых, у ИГИЛ появилась политическая программа, построенная на гораздо более стабильной, долгосрочной основе. А во- вторых, его лидеры стали поддерживать апокалиптические ожидания в своих последователях и потенциальных новобранцах, проповедуя, что апокалипсис настанет "совсем скоро" – первый крупный этап драмы конца дней будет закончен с возрождением халифата, затем последует и второй – только не сразу".

Такая позиция позволяет сформулировать четкую миссию: захватывать территории, покорять народы и расширяться. Это также помогает привлекать добровольцев (ниже – почему люди присоединяются к ИГИЛ). Ко всему прочему, объявив себя государством и установив тотальную власть над населением принадлежащих им территорий, ИГИЛ создала для себя устойчивый поток доходов от вымогательства и "сбора налогов". Она также получает прибыль от торговли украденными ценностями и нередко даже людьми: организация "делает бизнес" на схемах похищения людей и на продаже женщин в сексуальное рабство.

6. Какие отношения между исламом и ИГИЛ?

Январь 2015 года. Акция солидарности в Мадриде после нападения на Charlie Hebdo. Женщина держит плакат, на котором написано "Ислам" и изображен голубь как символ мира

Этот вопрос часто задается как вариация другой проблемы, сформулированной так: "Насколько исламским является исламское государство?" Но в нем много разных оттенков.

Иногда люди задают его в смысле: "Насколько искренне мусульманское благочестие и богобоязненность в ИГИЛ?" Можно утверждать, что среди лидеров оно искреннее. Сам Абу Бакр аль-Багдади – образованный богослов и исламский ученый. Среди добровольцев – по-разному. Некоторые всецело следуют религиозному учению, другие – нет. Теологические знания, которыми они обладают, варьируются от высоких до ничтожных.

Не менее часто звучит вопрос, насколько точно ИГИЛ интерпретирует ислам. ИГИЛ опирается на узкую фундаменталистскую интерпретацию, отвергнутую общепризнанными мусульманскими и исламскими институтами, но, тем не менее, на самом деле основанную на Коране, священной книге мусульман. Они не выдумывают.

Зачастую люди, даже если не говорят этого вслух, хотят знать, представляет ли ИГИЛ истинный ислам, кроется ли причина в самом исламе. Другими словами, провоцирует и поощряет ли ислам насилие. Ответ на все эти вопросы – решительное "нет".

Подавляющее большинство мусульман презирают ИГИЛ. Власти крупнейших мусульманских государств мира регулярно высказываются с осуждением в адрес этой организации, ведь ИГИЛ, в конце концов, и эти страны занесла в список своих врагов.

Религий большое множество, они разнообразны. Люди выносят из них то, что сами же привнесли. Для ИГИЛ это означает одержимость идеей близкого прихода апокалипсиса, возрождения средневековых социальных норм и жестокого наказания любого сознательного религиозного инакомыслия – эти же представления существуют в других авраамических религиях. Но подавляющее большинство мусульман отвергают такую интерпретацию ислама, и придерживаются концепции мирного сосуществования. Нет смысла обвинять ислам в том, как его читают приверженцы ИГИЛ. В то же время будет неправильно делать вид, как некоторые в правительстве США, что ИГИЛ не имеет "ничего общего" с исламом.

7. Почему люди присоединяются к ИГИЛ?

Кадр из пропагандистского видео. На нем малолетний боевик ИГИЛ

В те годы, когда ИГИЛ еще не был таким, как сейчас, люди присоединялись к ней и к другим иракским джихадистским группировкам из-за желания бороться с американскими захватчиками, либо, имея отношение к режиму свергнутого Саддама Хусейна, они хотели вернуть себе власть, либо, питая ненависть к иракскому шиитскому большинству, способом террора стремились одержать над ним верх.

Сегодня все сложнее. Существует целый ряд причин, которые накладываются одна на другую, заставляющих человека пускаться в путь за тысячи километров от своего дома в Европе или на Ближнем Востоке, чтобы присоединиться к ИГИЛ. Действуют факторы, описанные выше: люди воодушевлены религиозной идеей прихода "последнего времени" или идеей причастности к возрождению "славного халифата", или покупаются на представленную в изобилии в сети пропаганду, изображающую ИГИЛ как нечто героическое и победоносное.

Часто, хоть и не всегда, мотивация бывает очень личной и сводится к кризису самоидентификации и поискам смысла жизни. Ийяд аль-Багдади, теперь уже сосланный активист-демократ из Объединенных Арабских Эмиратов, дает такие объяснения:

"Когда вы говорите с теми, кто присоединился к ИГИЛ, всплывает много тем. Это темы героизма, смысла жизни, прощения, ощущения цели, чувства принадлежности к чему-то большему, чем они сами. Все это те вещи, через которые проходит каждый молодой человек. Дело в том, что эти молодые люди нашли неправильные ответы. Те, кто дал им такие ответы, в своей основе неправые и заблуждающиеся, наихудшие люди.

Факт в том, что любые правила, в том числе и религиозные, дают структурированность, они дают смысл. Как будто вдруг посреди царящего вокруг жизненного хаоса появляются вполне определенные ориентиры, которые имеют ценность. Вот почему я называю идеологию ИГИЛ ориентированной на ответы. Она фокусируется на ответах, а не на вопросах. Это привлекает.

Многие молодые люди, в том числе и мусульмане, решают не следовать никакой религии вовсе, но они по-прежнему ценят ответы. Они хотят получить ответы. И вы не сможете победить упрощенными ответами или ответом вопросом на вопрос. Жизнь сама по себе вопрос. Этим ребятам просто нужны ответы".

Но, конечно же, есть нечто большее, чем это. Люди, которые изучают джихадизм, скажут вам, что существуют особые факторы, увеличивающие риск того, что тот или иной человек радикализируется и присоединится к террористической группировке, например, к ИГИЛ. Они включают в себя принадлежность к маргинальной общине, особенно если она уже находится под наблюдением полиции или считается подозрительной, или, если человек живет в обществе, выражающем враждебность к исламу или религии в целом. Люди также присоединяться по личным причинам, таким, как чувство несостоятельности или потребность принадлежности. Многие рассматривают участие в организации просто как способ пережить приключения.

Нельзя проигнорировать и тот факт, что некоторые добровольцы присоединяются к ИГИЛ из примитивного пристрастия к насилию. Когда пропагандистские ролики ИГИЛ демонстрируют сцены, в которых обезглавливают, распинают людей, или сжигают заживо иорданского военного летчика, целью служит закрепление определенного богатого джихадистскими символами послания об ультрафундаменталисткой религиозной войне. А также послания о том, что существует возможность присоединиться к ИГИЛ, где можно безнаказанно совершать убийства.

ИГИЛ также продвигает идею, которую журналистка The New York Times Рукмини Калимачи назвала "теологией изнасилования". На территории, контролируемой ИГИЛ, создана огромная инфраструктура сексуального насилия и рабства. Это уже не просто явление, сопутствующее войне, но дело каждодневной жизни в халифате. И дело не только в этом. Само по себе ужасающее средство привлечения новобранцев стало способом в целом для ИГИЛ и для ее отдельных членов демонстрировать силу, ассоциативно связав сексуальное насилие с победоносностью.

Организация привлекает в свои ряды и женщин, и мужчин, обещая приключения и романтику в стиле бульварных приключенческих романов. Эрин Солтман, эксперт в радикализации, рассказывает, что вербовщики в ИГИЛ обещают женщинам "сильного мусульманина, истинно верующего, который борется по этой героической причине", а мужчинам "молодых, цветущих местных женщин".

8. Кто виноват в том, что ИГИЛ существует? Как мировое сообщество позволило такому случиться?

Президент Сирии Башар аль-Асад

Глобальных ошибок, которые позволили ИГИЛ вырасти и расцвести, довольно много. Несмотря на то, что никто не собирался создавать ИГИЛ намеренно – организация не имеет союзников и является врагом для всех – просчеты и недальновидная политика руководителей многих государств внесли свой вклад в его рост, развитие и расширение. И союзники Соединенных Штатов, и их противники, и сама Америка несут свою долю ответственности.

Президент Сирии Башар аль Асад. Человек, на котором лежит большая часть ответственности за возникновение ИГИЛ, по иронии судьбы сегодня тот, у кого она отобрала огромную территорию – это Асад. В 2003 году, после вторжения Америки в Ирак, Асад "пришел к мнению, что джихад можно развивать и взращивать, чтобы с помощью манипуляций заставить служить целям сирийского правительства", пишет ученый, исследующий терроризм, Петер Нойманн. Его замысел заключался в том, чтобы, переправив группы джихадистов в Ирак, оказать противодействие находившимся там американским войскам, и таким образом предупредить угрозу для Сирии со стороны США. Эта политика стимулировала рост джихадистского движения в Ираке, в том числе усилила и группу "Аль -Каида в Ираке" (которая впоследствии стала ИГИЛ).

В 2011 году, после того, как в самой Сирии разгорелась гражданская война, Асад вновь попытался применить подобную стратегию – теперь уже в собственной стране. Он выпустил десятки джихадистов из сирийских тюрем и помог превратить джихадистское движение в полноценное восстание. Его стратегия заключалась в том, чтобы придать оппозиции оттенок экстремизма и поставить мир перед выбором: либо он, либо "Аль-Каида", чтобы избежать внешнего вмешательства в поддержку оппозиционных сил, как это было в Ливии. Этот жесткий шаг был схож с самоубийством, но он сработал. После того, как Асад помог усилить присутствие "Аль- Каиды" в Сирии, США и другие иностранные государства поняли, что не могут поддерживать повстанцев без оглядки на последствия.

В том, что ИГИЛ отделилось от "Аль-Каиды" и начало борьбу с другими группировками в Сирии, Асад увидел возможность укрепить свои позиции: появились те, кто стал вести открытую войну с силами оппозиции, являющейся его величайшим врагом. В отличие от повстанцев, чьи главная цель заключалась в свержении Асада, ИГИЛ фокусировалась на создании своего мини-государства на востоке Сирии. Таким образом, Асад выбрал терпеть ИГИЛ, позволив ему и сирийской оппозиции воевать друг с другом. Хотя это и означало пожертвовать значительной частью Сирии, отдав ее под жестокое правление ИГИЛ, его решение оказалось успешным в том смысле, что поставила оппозицию между двух огней – между Асадом с одной стороны и армией ИГИЛ с другой.

Премьер-министр Ирака Нури аль-Малики. За время своего правления при поддержке США с 2006 по 2014 год, которое точнее всего может быть описано словом "катастрофическое", аль-Малики сделал иракское правительство крайне коррумпированным и авторитарным. После того, как в 2011 году большая часть американского вооруженного контингента покинула Ирак, он привел к власти представителей иракского шиитского большинства и маргинализировал суннитское меньшинство. Когда сунниты поднялись на протесты, они были жестоко подавлены. Это обострило мнение множества иракских суннитов, что новое правительство к ним враждебно и даже незаконно, и помогло многочисленным джихадистским группировкам, в том числе той ячейке, которая позже станет ИГИЛ, вернуть себе контроль над плодородными территориями. При участии тех же Соединенных Штатов Нури аль-Малики, в конце концов, был смещен.

Саудовская Аравия и страны Персидского залива. Вопреки распространенному заблуждению, Саудовская Аравия не поддерживает ИГИЛ, не делают этого и другие богатые нефтью арабские государства Персидского залива. "Достоверных доказательств того, что правительство Саудовской Аравии оказывает финансовую поддержку ИГИЛ, нет", – пишет Лори Плоткин Богхардт из Вашингтонского института ближневосточной политики. Эти страны считают ИГИЛ основной угрозой для себя, и они правы: оно уже начало наступление в Саудовской Аравии и Кувейте.

Но Саудовская Аравия и страны Персидского залива давно финансируют другие сирийские джихадитстские группировки, считая их наиболее эффективным средством борьбы против Асада, которого они хотят свергнуть. Такая ситуация взращивает джихадизм в целом, создавая для ИГИЛ благодатную почву. Известно, что отдельные персоны в Саудовской Аравии и других странах Персидского залива занимаются финансированием ИГИЛ напрямую, желая поддержать их экстремистскую идеологию. Правительства этих стран предприняли несколько попыток перерезать пути финансирования, но их недостаточно.

Турция. Турецкое правительство, как и руководство Саудовской Аравии, оказывает содействие джихадистским отделениям в Сирии, так как видит в этом наилучший способ свергнуть Асада. Турция имеет протяженную границу с Сирией и уже давно не препятствует свободному перемещению джихадистов. После того, как ИГИЛ усилилось, Турция не поддерживает эту организацию, но и не сильно с ней борется – ИГИЛ воюет с сирийскими курдами, и Турция борется со своей собственной курдской оппозицией. Таким образом, Анкара не уверена, стоит ли воевать с врагами своих врагов – курдов.

Иран. Наиболее важным сторонником Асада на сегодняшний день является Иран. Асад для него – основной союзник в деле укрепления влияния на Ближнем Востоке и противодействии Саудовской Аравии, с которой Иран ведет борьбу за региональное господство. Иран спонсирует, возможно, тысячи боевиков в Сирии, которые время от времени, выполняют для Асада военные задачи. Он, таким образом, глубоко замешан в действиях Асада, которые приводят к росту ИГИЛ – даже несмотря на то, что одновременно борется с ИГИЛ в Ираке.

Иракские военные осматриват подбитый американский танк неподалеку от Басры, 2003 год

Администрация Джорджа Буша. Возглавленное США вооруженное вторжение в Ирак 2003 года прямо послужило подъему ИГИЛ. Оно стало для джихадистов новым убедительным мотивом, заставляющим присоединиться к борьбе против вторгшихся в мусульманскую страну "крестоносцев". Не будь иракской войны, малоизвестный незначительный террористический отряд Абу Мусаба аль-Заркави никогда бы не превратился в "Аль-Каиду в Ираке", позже ставшую ИГИЛ. Интервенция привела к иракской гражданской войне. Столкновения с шиитами посеяло среди иракских суннитов чувство страха и паники, что привело многих из них к решению поддержать экстремистов. В среде суннитов назрело ощущение надвигающегося апокалипсиса, в настоящее время формирующего большую часть идеологии ИГИЛ. Отстранение от власти Саддама Хусейна, который долгое время придерживался примерно одинаково враждебной политики как по отношению к Ирану, так и по отношению к Саудовской Аравии, расстроило хрупкий баланс на Ближнем Востоке. Это привело к холодной войне между Ираком и Саудовской Аравией, и в конечном итоге к тому, что обе эти страны питают сирийское гражданское противостояние. И так далее.

Администрация Барака Обамы. Эксперты и историки будут, вероятно, годами вести дебаты о том, являлось ли ошибочным решение Обамы вывести американский военный контингент из Ирака. Было ли достаточно оставленных войск, исчисляемых несколькими тысячами, чтобы остановить оккупацию Ирака силами ИГИЛ? Была ли у Обамы возможность достичь политического соглашения с иракским руководством без вывода войск? Даже если ответ на оба эти вопроса "нет", американский президент совершил немало других ошибок, связанных, в основном, с бездействием. США долго тянули, пока, наконец, в 2014 году сместили Нури аль-Малики. До этого иракский лидер три года руководил так, что сильно усугубил комплекс проблем, содействовавших становлению ИГИЛ. США также отказались ввязываться в гражданскую войну в Сирии на ранней стадии, когда оппозиция была менее экстремисткой и вмешательство было бы наиболее эффективно, а вступили в конфликт намного позже, уже в той точке, когда оставалось гораздо меньше пространства для американских бомбардировок и возможности оказать поддержку повстанцам.

9. Как остановить ИГИЛ?

Мир достиг существенных успехов в борьбе против ИГИЛ за последний год. Бомбардировки международной коалиции, а также наземные операции в Ираке и Сирии позволили отвоевать у ИГИЛ 20–25% территории и нанесли группировке огромный урон. 

В этом вероятно, и заключается основная причина, почему ИГИЛ совершило террористическую атаку, подобную парижской, и взорвала российский пассажирский лайнер над Египтом. Организации необходимо поддерживать "победоносный" ход, чтобы продолжать привлекать новобранцев, а ужасающие эффектные теракты являются верным способом упрочить позиции, даже частично потерянные. Террористические нападения служат также попыткой сдерживания иностранных правительств от активных действий против ИГИЛ – французы, в частности, принимали участие в авиаударах по его территории.

Но правда в том, что нынешняя мировая стратегия борьбы с ИГИЛ – авиаудары с воздуха и поддержка курдских группировок в Сирии и иракской армии в Ираке – просто несостоятельна. Избитое клише международных политических экспертов о том, что "ИГИЛ настолько же военная, насколько политическая проблема", верно. Другими словами, просто воюя с этой организацией пулями и бомбами, победить нельзя будет до тех пор, пока мир не сможет решить политические проблемы, которые позволяют ей существовать.

Решение этих политических проблем во многом самая трудная часть борьбы. Их в целом три:

1) Сирия нуждается в мирном договоре. Пока бушует сирийская гражданская война, победить ИГИЛ невозможно. Асад не хочет бороться ИГИЛ, поскольку его больше беспокоит вооруженная оппозиция, повстанцы же не хотят сосредоточиться на ИГИЛ, потому что видят своего реального врага в Асаде. Между тем, война лишает людей чувства безопасности, это среда, в которой лучше всего существуют организации, подобные ИГИЛ. Эта война закрепляет на десятилетия в суннитской среде ощущение потребности защиты от шиитского режима – даже если для этого нужно обратиться к ИГИЛ. Таким образом, единственный способ одержать полновесную победу над ИГИЛ в Сирии, это прийти к мирному договору между сирийским режимом и сирийской оппозицией. После терактов в Париже мировые лидеры настаивают на этом, но препятствия на пути достижения этой цели огромны.

2) Ирак нуждается в постоянном правительстве. На сегодняшний день Нури аль-Малики смещен с поста премьер-министра, новый премьер Хайдер аль-Абади, кажется, расположен к общению с суннитской общиной и склонен создать инклюзивное правительство. Но многие в Ираке против этого, в частности жестко настроены шиитские группировки, а также правительство Ирана, которое хочет видеть Ирак шиитским и имеет глубокое влияние в Багдаде. Даже если Хайдер аль-Абади все сделает правильно, иракские сунниты многолетней историей приучены не доверять любому шиитскому правительству, и чтобы убедить их в обратном, необходимы реальные позитивные изменения.

3) Иран и Саудовская Аравия должны прекратить вести опосредованную войну. Эти две страны являются основными драйверами сирийской гражданского конфликта – они готовы воевать друг с другом "до последнего сирийца". Именно эти страны – самое большое препятствие на пути к любому сирийскому мирному соглашению и, следовательно, на пути к победе над ИГИЛ. Ирония заключается в том, что оба государства выступают против ИГИЛ и поддерживают борьбу против него. Но соперничество друг с другом и желание получить предпочитаемый исход в Сирии заботит их больше. До тех пор, пока они не изменят приоритеты самостоятельно, или не будут вынуждены уйти из Сирии вследствие стороннего давления, гражданской война в этой стране будет продолжаться, а это служит на руку ИГИЛ.

Но даже достижение вышеназванных целей само по себе не будет означать поражение ИГИЛ. В настоящее время США поддерживает курдские ячейки в Сирии и Ираке, а также иракскую правительственную армию (которую также поддерживают шиитские военные, многие из которых связаны с Ираном). Но ни одна из этих групп не является арабской суннитской. ИГИЛ – арабская суннитская организация, которая закрепилась на территории арабских суннитов. Чтобы победить ИГИЛ там, нужно, чтобы формирования арабов-суннитов или военных суннитов отбили эту землю и закрепили за собой контроль. В настоящее время нет никого, кто был бы в состоянии это сделать, ни в Сирии, ни в Ираке.

Но существуют залегающие еще глубже источники существования ИГИЛ: авторитаризм, пропитавший Ближний Восток, противопоставляющий диктаторов народным движениям и создающий таким образом пространство для экстремистов, которые преподносят насилие как решение. Отсутствие безопасности, выраженное в замедлении экономики, ограничении политических свобод, социальной нестабильности и ухудшении состояния окружающей среды, лишает людей надежды на будущее. Диктаторы и те, кто цинично эксплуатируют и углубляют разделения в верованиях, сталкивают людей друг с другом на основе религиозной или этнической принадлежности. Лишенные гражданских прав и маргинализированные диаспоры за границей становятся источником экстремистов-добровольцев. Иностранные государства, включая США, слишком охотно поддерживают "дружественных" диктаторов и ведут войну чужими руками, вполне осознавая, что любые краткосрочные выгоды, которые это приносит, упрочит те самые долгосрочные проблемы, которые они пытаются урегулировать.

Есть проблемы, которые находятся еще глубже. Из-за них даже в случае, если ИГИЛ удастся победить и искоренить, Ближний Восток останется уязвимым. Вероятность повторения ужаса, подобного ИГИЛ останется высокой. Чтобы решить глубинные проблемы, должно смениться поколение, возможно, не одно. Другого способа нет. Простых путей нет.

Оригинал на Vox

Перевод: Андрей Сабадыр