Про Киборгов. Дело в том, что в прошлое воскресенье поминали Женю Яцину. Почти год прошел с тех пор, как "Бени" не стало под бетонными плитами донецкого аэропорта. Тогда его маму ждал ужас вперемешку с упрямой надеждой, что сын не умер, а затерялся где-то в хаосе войны.

А еще позже началась борьба за то, чтобы выудить из "плена" не живого сына – нет, его мертвое тело. Это было почти год назад, но такое ощущение, что сейчас. До сих пор при одной мысли о том, что происходило в аэропорту, у меня внутри все сжимается.

И до сих пор я не могу понять, почему погибших там называют Киборгами. В значении их подвига сомнений нет, в их героизме –  тем более.

Но Женя был кем угодно, кроме "железного солдата". Если бы кто-то решил найти эталон жизнелюбия и порядочности, то "Беня" вполне мог попытать счастья и подать заявку в палату мер и весов. Он был КВН-щиком, раздолбаем, кем-угодно, но не человеком, который родился, чтобы убивать и умирать. Весь ужас этой войны в том, что такие, как Женя, не смогли найти причин, чтобы не взять в руки автомат. Порядочность оказалась сильнее жизнелюбия. Он захотел быть с товарищами даже в АДу. И когда заболел и не смог попасть в аэропорт в первый раз, сразу подался туда после выздоровления. Не потому что хотел. Потому что не мог по-другому.

Но поехала туда не бездумная железяка, а человек из плоти и крови. Еще недавно он шутил и смеялся, а теперь оказался в железобетонной западне. Позади были друзья и родные, теплый и уютный Киев. Впереди... Лучше не вспоминать, как он умирал.

Лучше смотреть видео, где он маленький, а потом –  на выпускном. А теперь он выступает на сцене университета в команде КВН своего экономико-правового. Он тогда играл против нас, немецкого факультета. А тут он с неподражаемым надрывом поет "Я люблю тебя до слез", а вокруг все подпевают или лопаются со смеху.

Вот он на свадьбе у друзей. А сейчас его с прибаутками стригут наголо, провожая в армию. И, что бы вы думали, он опять поет "Я люблю тебя до слез". С таким же надрывом. Только вокруг уже другие люди. В камуфляже. Они тоже смеются, но уже намного сдержанней.

Теперь Беня в костюме Деда Мороза –  даже неподалеку от фронта он умудрился найти себе сцену для выступления, заодно раздав подарки детдомовцам, к которым они с ребятами заехали в гости. На видео он пытается утробно смеяться, но уже совсем скоро ему перебьет позвоночник и придавит обрушившимися бетонными плитами.

Даже тогда он будет назло смерти пытаться шутить и подбадривать раненных товарищей. Но ты стараешься не думать об этом. Ты вспоминаешь не абстрактного Киборга, а Женю. Настоящего. Живого.

Такого же живого, каким был каждый из тех, кого мы собирательно называем Киборгами. Так, словно речь о героях комиксов, а не о нас с вами. О самых порядочных из нас с вами. Так, словно эти ребята взялись из ниоткуда, а не оставили все то, что любят, чтобы сохранить для нас то, что любим мы.

Это притупляет чувство несправедливости.

Несправедливости, которая лежит в основе всей этой войны. Несправедливости того факта, что живые люди должны умирать, защищая самое дорогое от какого-то абсолютно бессмысленного зла, вырвавшегося на волю из-за человеческой жадности, мелочности и глупости.

Мне кажется, что мы должны помнить лица тех, кто ушел ради нас. Помнить их смех и слезы их матерей на поминках, а не героические фотографии в камуфляже. На них они стали теми, кеми никогда не были ранее и кеми никогда не должны были стать, если бы мир был справедлив.

Мы должны помнить людей, а не Киборгов. Иначе урок, который они преподнесли нам ценой своей жизни, может остаться невыученным.