Я уже как-то писала, что наш город – это сплошные покумки. Хотя, я думаю, покумки – это проблема всеукраинского масштаба, а не только маленьких городов, сел и поселков. Помниться, как в министры назначали кума кумы кума…

Ну, да Бог с ними. Я про свое, про девичье.

Разговаривали нынче с кумой кумы по куму через куму. Она, не хочу никого обидеть, так как действительно устала от ярлыков типа "вата", "вышевата", скажу так, она верит в то, что мы уже в России. Мы – это наш город. Приграничье Луганщины. А еще она "истинная православная русская славянка". Да, вот так.

Тридцатилетняя домохозяйка Алла гордится тем, что ей в какой-то общественной организации выдали свидетельство, о принадлежности к православным славянам. Теперь она высшая раса. С нами разговаривает горделиво, с царственным снисхождением, постоянно вздыхая, с укором в сторону нашей неправославности и православной неграмотности.

Из всего православного у нее золотой крестик. Большой, правда, хороший такой, размером с ладонь, а еще диск с заунывными песнями "мы все погибли в борьбе за Россию", "Мы несем свой крест над Москвой-рекой", "Ворон плачет над моею могилой", "К нам зашел ветхий старец и молвил с порога, все мы к Богу уйдем, собирайтесь в дорогу" …

Она всегда плачет, когда их слушает, говорит, что жизненно, с верой поют. Я как-то спросила, мол, кто ж песни написал, если они все погибли в борьбе за Россию. Алла, снисходительно к нашей православной безграмотности, ответила "Россия бессмертная держава". На этом и порешили.

Посты Алла правда не держит, так как это "сложно, рецепты там выбирать, продукты", в церковь ходит "тока по праздникам, вина и водички посвятить", не видит особой разницы во "Владимирской" и "Казанской" иконах, так как "о, а я думала это одна и та же Матерь Божья, что их несколько было", но и, опять же, речь не об этом. Это я так, к слову, предыстория, так сказать.

Читайте также: Глубоко верующим не читать!

Во-первых, Аллочка отмечала Новый Год, по-русски (имеется в виду время) и очень обиделась на всех своих соседей, а так же на куму и кума, которые через кума, которые с кумом загадывали мир под звон украинских часов. Поэтому при встрече спешила поделиться своим разочарованием.

– Вот, предатели, – возмущалась она, – Я и не знала, сколько в городе укров осталось. Как праздник всех выявил, а, хоть списки складывай. Это хорошо, буду знать теперь, с кем не здороваться, – раскрасневшаяся на морозце, жаловалась нам с кумой на жизнь Алла, – Мне значит, говорили, что за нас, за Россию, а сами "пусть вернется Украина" под йолку загадывали, сволочи. 

–  А вы как Новый Год встречали, по какому времени, – гневно бросила она на нас взгляд НКВДиста.

– По- нашему, – дружно ответили мы с кумой. 

Мы, вообще-то, кумы битые, нас просто так на путина не возьмешь. Как-то нас с кумой остановили на блокпосте опочленцы (извините, очепятка), так через полчаса мы знали все пароли блокпостов в округе, позывные и проблемы снабжения армии, а еще через полчаса опочленцы просили нас отойти от блокпоста и не мешать работать. Потом на этом блокпосте нас полгода не останавливали.

Как увидят куму в окне машины с улыбкой в ширину переднего стекла, сразу машут, мол, проезжай, не останавливайся. Поэтому, как толерантные укропские дипломаты в условиях оккупации, надев маску ярых сепов, отвечаем честно и откровенно "по-нашему". Завсегда верят! Просто тут наши у каждого свои, поэтому все уверены, что "наши" это ихние, а не наши. 

– Ой, ну, слава Богу, – восклицает Аллочка, определившись в нашем нашестве.

Алла у нас "за Россию" в рамках "сильный Путин", "эротический Жирки" и "не отдавать кредит Привату" и, конечно же, "там истинное славянское православие". 

Во-вторых, кума очень любит доставать Аллу вопросами, а потом неделю поднимать себе настроение её ответами. Алла подвоха не видит и всегда любознательность кумы принимает за чистую монету.

И опять, смотрю, всё, приплыли, у кумы носик розовый, глазки, как прицел снайперской винтовки, бесята, вижу, вышли погулять, разминают рожки, крылышки, копытца. Сейчас начнется. Не мешаю.

Кума, особо опасный мастер троллинга, информ-дзюдоист первого ранга (не, ну а шо, ежели из развлечений тока пьяные разборки сепов и бег по сберкассам в поисках денег) спрашивает у Аллы, как у истинной православной:

– Аллочка, ты нам, грешным, разъясни, как теперь правильно Рождество встречать. По-новому стилю, по-новоросскому, чи по-старому?

– По-новоросскому, – хмыкает, одаривая нас царственным взглядом Алла, – А как еще?! – жмет она, плечами недоумевая, как можно быть такими безграмотными и добавляет поблажливо, – Это хорошо, что вы верующие, наши, так и спасем православие. Вот эти, – она мотает головой в сторону презренного, мы так понимаем, укропского противника в лице всего мира и её знакомых, – они не понимают, что если укры нас захватят, то нас всех сразу канонизируют даже детей,- истерически вздыхала Алла, вызывая на моем лице недоумение, – понимаешь, принудительно. А моя бабушка крещенная, мать крещенная и я крещенная, а каноники будут нашу веру попирать.

– Кто? Каноники? – опешив, я, перебирала в памяти остатки рашановостей, пугалок СМИ и других адептоманий.

– Ты чего, не знаешь, вот, что значит не быть истинным православным, – с гордостью взмахивает ресницами и руками Алла, как бы очерчивая круг от меня нечестивой, – Там же, на Западенщине, все каноники. Вот они войну начали, чтобы наше православие уничтожить, церкви наши забрать и нас канонизировать.

Кума-затейница начинает вытирать слезы и, пожаловавшись на внезапный приступ гриппа, ОРВИ, ОРЗ и аллергии на "якусь хрень", предательски прячется за спину. А до меня наконец-то доходит смысл диалога. Как говорит моя кума, "до мене, як до уткы на третьи суткы". В понимании Аллы каноники, это католики. Пытаюсь не смеяться. Чего уж там, смеяться. Пытаюсь не ржать. 

Алла пышет верой, разъясняя нам угрозы канонизации. Принимаем с кумой позу "та ты шо" и уходим в эстетическую нирвану. С момента политического абсурдизма образовавшегося на наших территориях, мы с кумой выработали ряд стратегических приёмов.

"Та ты шо" –  основной. Глаза, пылающие любовью, направленный на оппонента взгляд шопоголика увидевшего какую-то неземную блискучую хрень и протяжное "та ты шо", с точностью ракеты класса "У" сбивают противника с ног, возводят его в ранг особо одаренных и дают возможность блеснуть всем, что кроме сережек в голове имеется.

Спорить?! Доказывать?! Разъяснять?! Неееее! Это не мое и не наше. С момента вспышки вируса лнризма и сыпи руссколюбия на теле моего города, я, после сотни попыток, доведших меня до сердечного приступа, поняла, нельзя мешать человеку блуждать в его заблуждениях.

Каждый имеет право на свое мнение. Я сама не люблю, когда мне говорят "вы должны", "обязаны", "я считаю, что я прав". Война научила меня слушать, делать выводы внутри себя, разговаривать с оппонентом выслушивая его точку зрения. Война, как и ее основания, здесь у каждого свои. И если один ополченец воюет за будущее Новороссии в целом, то его сотоварищ по блокпосту, может воевать совершенно за другие принципы или их отсутствие. 

Наше "та ты шо" проверено войной и общением с новороссами, переводится в интеллигентное – "вы прекрасны в своем безумии" и действует безукоризненно.

Алла рассказала о войнах каноников с православием в историческом аспекте. О сотнях вырезанных священников, распятых канониками на церквях и жутких колониях каноников в Одессе. 

Кума ушла в засаду. Спрятавшись за моей спиной, хлюпала носом в мою шубку и из-за плеча расспрашивала Аллу о принудительной канонизации. Мол, как проводятся, как отличить врага и как спастись от процедуры. 

Алла была снисходительна к нашей православной беспомощности. 

– Каноники ходят во всем черном, – вещала она.

Читайте также: Разменная карта оккупированного Крыма

Мы с ужасом посмотрели на человека в черном пальто стоящего на остановке. Враг мог быть рядом.

– Неее, – проследив за нашим взглядом, – сказала Алла, сняв с мужика подозрения, – в длинном. В плащах. Еще у них крест. Прямой. У нас, православных, с изгибами, а у них прямой. И они все на укропском говорят. Как один. Им по-другому нельзя, их лишат сана.

– А если поймают, как канонизируют, больно, – не унималась болящая из-за спины.

– Женщин стригут на лысо, а мужчин обрезают, – Алла помолчала, – Там, ну, вы поняли где.

Кума не поняла. Требовала пояснить.

– Где там? Пальто, что ли укорачивают или брюки обрезают, – с невинными глазами, продолжая составлять конкуренцию моле, ковыряя носом в шубке, спрашивала кума.

– Вот ты бестолковая, – качала головой Алла, – пипиську они мужикам обрезают. 

– Та ты шо!, –  Кума рыдала. Я стояла стойко, держа позиции.

– Мужиков жалко, – хлюпая и вытирая слезы, пояснила свою истерику кума, –  свого не дам.

– Вот, нужно бороться, оборонять нашу святую Русь и новороссию, – Алла парила в торжестве истины.

– Так это вроде евреи, иудеи, так сказать, обрезание проводят, мусульмане там, попыталась я стукнуть в окошко Аллиного сознания.

– Так это же и есть каноники, – опять укоризненно покачала головой она, – просто у них течений много.

– Течениииииий, – неслось из-за спины, – мноооогооо! – кума переживала, – де ж на них мужиков стоко набрать.

– Ну, да! У нас единое православие, а у них много разных течений, которые воюют между собой, – просветила нас собеседница.

– Алла, – меня вдруг осенило, – а что ты посоветуешь в отношении старого нового года. Праздновать?

– Конечно, – удивилась Алла, – это же наш, советский православный праздник.

– Ага, – мысленно потирала я руки, – а ты знаешь его историю, праздника? Откуда он взялся?

 – Нет, – честно призналась Алла, – это, вроде, по-старому календарю, что был до СССР, в революцию празднуют.

– Ну, вообще-то корни этого праздника связанные с религией и православием, – обьяснила я, – Ты, конечно, можешь у батюшки спросить, он тебе лучше расскажет. Дело в том, что после рождения Иисуса, ему, как и всем детям в его стране, делали обрезание. Вот старый новый год, это праздник обрезания Иисуса Христа. 

Алла задохнулась от возмущения и негодования. Её лицо побагровело, она вдохнула, выдохнула, собираясь с мыслями, но…

Читайте также: Неожиданный разговор предателя из Донецка с патриотом из Николаева

НО, в виде моей кумы, хлюпнуло носом, вылезло из засады и добило, контрольным:

– Нифигасе, Алла, ты шо, скрытый каноник, раз обрезание отмечаешь. Мы вот на старый новый год с кумой ни гу-гу, мы чтим, вернее бдим. Сидим и бдим, шоб ни один каноник, ни-ни. А тут ты, Алла, – укоризненно так, – эх, редеют ряды, редеют…

Наша собеседница что-то прошипела и быстро отпрыгнула в сторону маршрутки, скрывшись за ее дверьми. А мы еще минут двадцать стояли на остановке, икая и вытирая слезы.

Думаете, все…Ан нет. Алла позвонила куме через пару дней.

– Я все узнала, я в церкви была, – сообщила гневно трубка, – это все укры придумали, каноники, чтобы наш православный праздник себе присвоить. А вы бестолочи неграмотные, даже не знаете, что Христос никогда в Египте не жил и мусульманином не был. Это Магомет, которому все обрезали. Не хрен путать хрен с редькой!, – сообщила куме истинная тридцатилетняя православная славянка Алла Иммануиловна…

Вот так, век живи, век учись. Так что мы с кумой теперь люди православно и канонически образованные. Да, а на людей в черном, все же поглядываем с опаской, каноники, знаете ли, они такие каноники… 

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram