Лукашенко - это сказка о потерянном времени. Почти четверть века консервации. Лукашенко ставят в заслугу, что он не дал растащить бывшие союзные гиганты - МТЗ, МАЗ, «Горизонт», десятки других госпредприятий. В Украине и России приватизация - сплошное воровство и бандитизм. На этом фоне Григорьевич выглядел рачительным хозяином.

Но все эти дифирамбы были справедливы лишь для первой пятилетки Лукашенко, никак не спустя почти четверть века его правления.

Сохранить-то сохранил, но ничего нового не создал. За четверть века из маленькой легко управляемой страны он давно мог сделать «город-сад». Вместо этого он управлял экономикой в ручном режиме - щедро раздавая «люлей» несознательным директорам: те никак не хотели продавать ими же выпущенную продукцию, выпущенную правда, чуть ли не немецких станках, вывезенных еще из Германии по программе репараций.

Лукашенко - это черная королева из «Алисы в стране чудес»: нужно бежать со всех ног, чтобы остаться на месте... Он и правда бежал со всех ног, создавая «белорусское экономическое чудо», вся соль которого - лишь бы не было хуже. Лукашенковская пропагандистская машина все эти годы рассказывала и показывала, как может быть хуже - на примере соседей - но ни разу, как могло бы быть лучше - на примере той же Польши.

Читайте также: Лукашенко уходит в партизаны?

В том далеком 1994-м, когда он впервые пришел к власти, в его команде - молодые реформаторы. Они готовы взяться за грязную работу - провести экономические реформы. Мол, Саша, ты выиграл выборы, ты молодец, главный - наша английская королева, ты председательствуешь, а рулим экономикой мы. Не вмешивайся. Мы все сделаем, как надо. И ведь в считанные месяцы новая команда представила программу выхода из кризиса. И даже успела стабилизировать финансовую систему. Но если ты не рулишь бабками, ты не рулишь властью. И Саша стал активно вмешиваться. В итоге реформаторы очень скоро оказались в оппозиции. Лукашенко остался со старой советской экономикой один на один. Его совхозные друзья не в счет.

Реформы - это риск, это потрясение для миллионов, как следствие - падение рейтинга, может быть даже социальный взрыв. Лукашенко не стал рисковать и оставил все, как есть.

Тем более, париться особо не надо. Все сделано до него. Премьер Кебич, проигравший Лукашенко выборы, ставил на интеграцию с Россией. На практике это означало одно: не надо рвать экономические связи, не надо строить экономику нового типа. Россия все и так даст: дешевый газ, дешевую нефть, заказы на трактора и, может быть, даже свою валюту.

Лукашенко пойдет ровно по этому же пути. Независимость Беларуси в значительной мере фикция. Все рычаги управления белорусской экономикой - в Кремле. Захотят закрыть рынки для белорусских товаров и выставить мировые цены на энергоносители, «батькино» экономическое чудо лопнет, как пузырь, в один момент. Лукашенко пристегнул белорусскую экономику к российской. Точнее, продолжил эту линию.

Белорусы это только приветствовали. Им совершенно комфортно жилось в советском парничке, где государство все решало за них. В девяносто первом независимость свалилась на них, словно с неба. Они ее не выстаивали, не проливали за нее кровь, не бились на демонстрациях с милицией. Но что делать с таким подарком, большинство не знало. Потому, когда Лукашенко предложил им все тот же совок с его стабильностью гарантированной чарки и шкварки, с ним легко согласились.

Единственное, что хорошо усвоил Лукашенко: лояльность - это товар, который имеет свою цену. Он считал, что вправе за лояльность Кремлю требовать низких тарифов на энергоносители, вправе возить контрабанду на российские рынки. И как только его били по усам, тут же поднимался ор «а не пойти ли нам на Запад»? Лукашенко ставили на место, в том числе с помощью новейшего оружия под названием «лить говно на вентилятор», то есть на НТВ. То есть, все эти проблемы с тарифами на голубом газу - они перманентно всплывали в первый срок Путина, и во второй, и вот сейчас в третий. Доходило и до применения других видов вооружения - например, «Роспотребнадзора», который то молоко белорусское запретит, то мясо, то «креветки».

Но вот нынешняя ситуация, похоже, в корне отличается от всех, что были ранее. По всему видно, Лукашенко готов уйти. Он устал. Его ресурс маневрирования практически исчерпан. У России больше нет лишних денег на поддержку его режима. Москва предлагает Беларуси оставаться лояльными бесплатно. Или за меньшие деньги.

Уход Лукашенко именно сейчас дает ему шанс уйти спокойно и не бояться за свое будущее. На фоне Путина он давно уже воспринимается совсем не как последний диктатор Европы, а как эдакий чудак с мужицкой хваткой, смекалкой и своей сермяжной правдой. Ведь нет уголовной статьи за упущенное время, за уехавших из страны белорусов, за поколение, выросшее при этом совке...

Авторитаризм, узурпация власти... На фоне Владимира Владимировича просто-таки смешно. Практически всех своих политических оппонентов он уже выпустил из тюрьмы.

Читайте также: Почему Лукашенко пошел на конфликт с Путиным

Единственное, что действительно всерьез могут предъявить Лукашенко, - пропавшие политики: Захаренко, Гончар, а вместе с ним Кроссовский. Никто не поверит, что Лукашенко к этому не причастен, ничего не знает. Но ему могут простить и это.

Есть еще один момент, который изменил Лукашенко, - его позднее отцовство. Едва ли он желает Коле того же, что и себе. Мир на пороге больших потрясений. Никто не знает, чем обернется в конечном итоге «собирание славянских земель» Путиным. Тут уже без дураков, без трепотни об интеграции и славянском братстве. За это дело на Донбассе уже кровь льется. Путин перешел черту, переступить которую Лукашенко не смог. Он лишь имитировал интеграцию, выгадывая прибыль.

Лукашенко любит своего младшего сына, как, пожалуй, никого в этой жизни. И хочет дать ему все лучшее, что только возможно. Роль отца оказалась столь же притягательной, как когда-то властные амбиции. Я почему-то верю, что на склоне лет Лукашенко хотел бы отойти от дел и посвятить себя семье. Коле. Но лишь при условии, что и он сам, и его близкие - сыновья от первого брака, их семьи - не пострадают.

В любом случае, в этом или будущем году в Беларусь вновь может вернуться история.