Два дня кряду лента разочаровывается в Семене Слепакове. Мол, мы думали он такой, а он совсем не такой. Мы думали, что он рубит правду, а оказалось, что бабло.

Читайте также: Позбутися ярма: найжахливіше рабство українців

Ребята, давайте честно, все остроумие российских юмористов имеет стеклянный потолок. Он находится аккурат на уровне премьер-министра. Второе лицо терпит все имиджевые издержки: его можно и нужно критиковать, высмеивать и обшучивать. Но при этом ни один записной шутник не решится проверить собственное острословие на президенте.

В любых скетчах о первом лице ему отведена роль источника власти, которого боятся. Единственный разрешенный формат реприз – это "очеловечивание": "Владимир Путин едет в метро", "Владимир Путин зашел в магазин", "Владимир Путин открывает шампанское". И смеются в скетчах не над ним, а над тем, как реагируют окружающие на "самого человечного человека".

Читайте также: Чому маємо по краплі вичавлювати із себе... Чехова

И потому не стоит иллюзий. То, что нам кажется сатирой, на самом деле, лишь увеличивает рейтинг первого лица. Несерьезность фигур на пьедестале лишь подчеркивает монументальность памятника. Репризы юмористов, звучащие со сцены, не подвергают сомнению архитектуру российской власти – они ее лишь упрочивают. Те, кто в России имеют реальную власть, не становятся объектами чужого остроумия.

"Попробовали бы они сделать это в мечети". Так, кажется?