Борьба с отмыванием грязных денег в Украине носит характер политических заявлений, а отсутствие строгих приговоров за преступления нуждается в усилении институтов в этой сфере, пишет в блоге НВ.Бизнес Евгений Калинин.

Совсем недавно мы были свидетелями очередного скандала с выведением средств, которые удалось установить только "по факту" – через ТАСкомбанк удалось вывести 4 млрд грн. Нацбанк установил, что 23 юрлица с февраля по октябрь 2017 года с своих счетов в ТАСкомбанк сняли наличные в размере 3,9 млрд грн на закупку вторичного сырья. Это почти 80% всех выданных банком за этот период наличных со счетов юридических лиц. При этом ТАСкомбанк установил этим клиентам "значительно меньше тарифы на выдачу наличных с их текущих счетов, чем предусмотренные соответствующим тарифным пакетом банка": они платили 0,4% при стандартной комиссии в 1-1,3%.

Типичная картинка "отмывания денег", которых у нас десятки или может даже сотни. Однако процент возвращенных денег – мизерный. Украина неплохо выявляет эти факты, однако реальных наказаний у нас единицы.

Раскрытые реестры

В мая 2018 года Британский парламент выразил уместное требование в адрес любой британской заморской территории: до конца 2020 г. ввести государственные реестры, которые раскрывают лиц-бенефициаров компаний, зарегистрированных в этих юрисдикциях.

По данным антикоррупционного расследования Panama Papers, только на Британских Виргинских островах было обнаружено 150 компаний, связанных с украинским чиновниками. Некоторые подробности уже опубликованы, а, возвращаясь к решению британского парламента, следует отметить, что Великобритания показывает четкий курс на борьбу с отмыванием грязных денег и деофшоризацию экономики и бизнеса.

А что в Украине?

В Украине есть две большие проблемы – недостаточная эффективность органов финансового контроля (особенно, по транзакциям политически значимых лиц) и несовершенство уголовного законодательства, – относительно определения тяжести преступлений по отмыванию средств.

Неоднократно FATF и MONEYVAL при проведении мониторинга в Украине обращали внимание, что борьба с отмыванием грязных денег у нас носит характер политических заявлений, а отсутствие строгих приговоров за преступления нуждается в усилении институтов в этой сфере.

Читайте также: Большинство вещей в бизнесе – просто поднять то, что лежит прямо под ногами

Украина хорошо проводит сбор информации о финансовых преступлениях, но дальше ничего не делает с этими фактами. Они не используются как основа для уголовных производств по отмыванию средств и не приводят к осуждению лиц, причастных к преступлениям. К сожалению, сегодня следователи не хотят доказывать сложные схемы с применением офшорных юрисдикций.

"Условная" ответственность?

Украинским уголовным законодательством установлено, что ответственность за отмывание средств меньше, чем за основное преступление. Украинские и международные эксперты уже неоднократно отмечали, что возможность применять существующее уголовное законодательство по привлечению к ответственности за отмывание денег, – очень относительная.

В 2016-м году были внесены изменения в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексы Украины, по которым разрешено конфисковать преступные активы, принадлежащие третьим лицам, а не только подозреваемому или обвиняемому, однако статистики по применению этой нормы нет.

По словам директора Центра противодействия коррупции Дарьи Каленюк, нет и вменяемых стандартов для использования спецконфискации, что составляет серьезные риски. К сожалению, никаких законодательных инициатив в этой сфере украинскими парламентариями до сих пор не наработано. Впрочем, следует напомнить, что в начале 2019 мы снова отчитываемся по имплементации рекомендаций MONEYVAL.

Угрозы для государства

Уполномоченным на борьбу с отмыванием средств и финансированием терроризма является Государственная служба финансового мониторинга Украины, которая является ключевым элементом системы в этой борьбе (согласно классификации FATF – Financial Intelligence Unit). В 2016 году специалистами FATF был проведен анализ системы органов предотвращения отмывания средств и финансирования терроризма в Украине на предмет соответствия международным стандартам National Risk Assessment (NRA). Это был своеобразный тест на способность страны способствовать задержанию преступников путем идентификации и перехвата их доходов, полученных преступным путем.

По результатам NRA Госслужбы финансового мониторинга, эксперты FATF пришли к вопиющим выводам, в частности, в части несостоятельности службы отслеживать все подозрительные операции, осуществляемые в Украине (как в государственном, так и в частном секторах экономики), и выделили несколько основных угроз, которые мешают Украине быть успешной.

Читайте также: Так должно быть в любом бизнесе: продавать продукт, который сам протестировал

Речь идет, в частности, о неэффективной системе первичного выявления подозрительных финансовых операций и низком уровне технологичности Госслужбы финансового мониторинга.

Первые механизмы по реальной идентификации возможного коррупционного происхождения средств появились в украинском законодательстве только в конце 2014 года, а вступили в силу только с февраля 2015 года. После 2015 года количество финансовых операций, которые должны проходить мониторинг, выросла в четыре раза. Вместе с тем, по имеющейся методике анализа подозрительных финансовых операций, только 9 транзакций из 100 получают негативную оценку Госфинмониторинга и становятся базой для дальнейшего возбуждения уголовных производств.

Относительно низкого уровня технологического обеспечения Госфинмониторинга, то последний раз обновление IT-системы службы происходило в 2008-2009 годах. В условиях современной финансовой среды и возможностей по сокрытию коррупционных средств, это выглядит так, словно Украина пытается подбить новейший танк из детского водяного пистолета.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram