Моего школьного учителя физики частенько трепали на заседаниях всех уровней – от школы до горисполкома. Ему угрожали, его уговаривали. Им интересовалось КГБ. Его обвиняли в антисоветской деятельности и подрыве социалистического строительства. Будь это в сталинские-бериевские времена, учителю просто впаяли бы вредительство и расстреляли бы. Что он такого сделал? Его не устраивала советская пятибалльная, а по сути – четырехбалльная система оценки знаний. И он ввел свою, семибалльную. Она начиналась с ноля. Ноль означал пустоту. Единица – наличие проблеска. Двойка – слышал звон. Тройка – что-то по теме. Четверка – бодро отбарабанил заученное и решил задачи. Пятерка – полное понимание темы. И шестерка – она соответствовала по уровню Excellent Mark в Оксфорде.

Физик ставил ноли и шестерки в дневники. В журналы. Он ставил их в табели. И за год. И он ставил их на экзаменах. Включая выпускные. Для советской школы это было за гранью добра и зла. Личность перла против системы и системе не подчинялась. Он был главным врагом народного образования всей Житомирской области. Был еще один раздражитель: те, кого наш учитель обучал физике всерьез, без труда поступали в самые запредельные технические вузы СССР. Он был гуру 80 лвл. Но это никого не интересовало. Потому что ноли и шестерки.

Читайте также: Хто не знає української, той має відчути себе маргіналом – Дроздов

Он ввел свою личную градацию знаний еще до введения 12-балльной системы в школах. Сколько лет у нас эта система? А вы знаете, что большинство старых учителей продолжают мыслить в пятибалльной системе и постоянно пересчитывают, сколько это будет по 12-балльной? За столько лет они не нашли в себе силы переключиться со старого на новое. Точно так же, как за почти 30 лет некоторые учителя так и не смогли выучить язык. Они знают свой предмет, но не знают языка.

Мой израильский коллега отдал детей на частные курсы. Там преподают старые советские кадры по старой советской системе: интенсив – раз, дисциплина – два, гора домашки и попробуй не сделай – три, отстающим – террор, что для Израиля дикость – четыре, преподавание на русском языке – пять. Курсы популярны среди русскоязычных израильтян. Это как в свое время в США было модно сдавать распустившихся малолетних придурков в кадетский корпус, где за несколько лет их приводили в чувство и они становились пригодными к жизни. Потому что дети русскоязычных выходят оттуда со знаниями, и еще и с подтянутыми гайками по дисциплине, что для многих там большая проблема. И нормально поступают куда им надо. А то, что это на русском – это уже проблемы русскоязычных.

И когда я спросил, может ли такой крутой препод преподавать в государственной школе и читать предмет не на иврите, а как ему захочется, мой знакомый сказал: ты кажется не понимаешь, как мы тут живем. И стал рисовать на листке бумаги: Вот Израиль. У него есть государственные органы. В том числе школы. У Израиля есть государственный язык, объединяющий страну и все десятки народов, которые там живут, это иврит. В государственных школах государственный иврит. На нем преподают для всех. На русском, арабском, турецком, преподавать нельзя. Кто хочет так – идет после школы на частные курсы, и там учится, как ему угодно. Но в государственном – государственное. Я сказал: но вот такие крутые учителя, от них все в таком восторге. Это что, не решает ничего? Он сказал: если он хочет преподавать в государственной школе, ему надо выучить язык. Если у него не будет языка, никому не интересно, крутой он или нет. Но он всегда может репетиторствовать или читать на частных курсах. И делать, что захочет, хоть ставить оценки от ноля до шести.

Представьте себе мастера СТО, который говорит: а я не буду переучиваться. Я всю жизнь крутил «москвичи» и я в них ас. А вот эти все БМВ и мерседесы – я отказываюсь их воспринимать. Буду заниматься «москвичами», хоть их и нет. А по-новому работать не буду. Или мастера по котлам, который говорит: «Я вот эти английские Wasserman не воспринимаю. Ну и что, что они везде. Я всю жизнь занимался советскими котлами на мазуте, и дальше буду ими заниматься. А остальное отрицаю».

Читайте также: Як виховати українськомовну дитину в російськомовному оточенні? Поради відомого мовознавця

В школе у дочки учительница в «Интеллекте Украины» читала географию на русском языке. Кто-то написал жалобу. Учительницу убрали. Родителям много ли надо? Началось брожение, как от пачки дрожжей. За и против. Но есть нюанс. «Интеллект Украины» – государственная программа. Читается в государственной школе. На государственном языке. И учительница, пока она внутри этого всего государственного, должна читать на государственном языке. Для этого она должна его знать. Для этого – выучить. Для этого нужно желание и установки. И все глубже и глубже по кроличьей норе, в мрак подсознания. Глубоко уходить в эти дебри я не буду: нет смысла. Достаточно израильского примера. Но за пределами этого всего, на частных уроках, она может преподавать как захочет. Это – вопрос профэтики, а не языка. Вопрос шире, чем язык: пока родители обсуждают языковой вопрос, мимо них проходит более серьезная проблема: невозможно оставаться на том же месте, где были 20 лет назад. И учить детей крутить «москвичи» и котлы на мазуте. Потому что вокруг – давно БМВ, Мерседесы и Wasserman. В школах, которые и так не блещут, нужно чтобы дети двигались вперед, а не назад. Потому что за стенами школы жизнь жестче и злее, чем 20 лет назад. И когда они выйдут оттуда, всех, кто не готов к окружающему, просто размажет прямо по школьному крыльцу. И надо вписываться в существующую реальность. А не в школьные годы их родителей. Не в языке вопрос. В мозгах. Их пора включать.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram