Вас это раздражает, меня тоже. Но мне приходится это писать, а вам читать. Шатдаун. Мы бессильны найти адекватный емкий эквивалент этого комплексного понятия ни в русском языке, ни в украинском. "Брекзит" тоже не сразу стали называть "Брекзитом" (и до сих пор не уверены, там "с" или "з", а многие так и пишут — Brexit), однако другого варианта глобализация нам с вами не оставила.

Шатдаун. Завершение работы, аварийная остановка, отключение, временное прекращение финансирования правительства. Не подходят ни языки, на которых мы говорим, ни наши стереотипы для того, чтобы с разбега врубиться в политическое и социальное содержание этого понятного любому американцу термина.

Но мы попробуем.

Великий компромисс

Еще в Древнем Риме отлично понимали, что всю власть в одних руках сосредотачивать чревато, и делили ее между консулами, сенатом и комициями. В чуть более похожем на современный аналог концепцию разделения власти описал в своем трактате "Из духа законов" Шарль Луи Монтескье в 1748-м. Прочих сторонников этой идеи было немало во все времена — от Аристотеля до Джона Локка.

И вот в 1787 году эти представления ложатся в нерушимый фундамент американской конституции. Помните, с каким скрипом принимали в свое время украинскую? Нет, настоящей боли мы себе и близко не представляем. Сразу после войны за независимость с Великобританией, на конвенте в Филадельфии, серьезно сцепились сторонники двух принципиально разных моделей. Позже их назовут "План Вирджиния" и "План Нью-Джерси".

Первый, вирджинский — был за четкую вертикаль, он предполагал всесильные федеральные органы, которые могли бы отменять местные законы штатов или разворачивать против них военные действия. Второй, ньюджерсийский — наоборот, отстаивал местное самоуправление. Дебаты длились целое лето и, наконец, 17 сентября, стороны окончательно сошлись и подписали Великий Компромисс, на котором сейчас и клянутся в суде те, кому не нравится Библия.

Читайте также: Нова невдала спроба демократів у боротьбі за Трампів імпічмент

С тех самых пор Палату представителей избирают по пропорциональному принципу (этого больше всего хотели крупные штаты), а в Сенате все штаты представлены на равной основе. Описанию этого механизма посвящена первая статья конституции США, вторая определяет роль президента и его кабинета, третья представляет судебную ветку. Система сдержек и противовесов работает примерно так:

Вряд ли отцы-основатели независимых Соединенных Штатов предполагали, к чему это приведет. Но неполных триста лет спустя, в 1974 году, принимают "Закон про бюджет", который по сей день определяет полномочия Конгресса в формировании статей расходов. И уже при Джимми Картере с 1980-го, когда этим законом начинают активно пользоваться, оказывается: если Конгресс с Сенатом, Сенат с Президентом или Конгресс с Президентом не могут договориться о бюджете, финансирование государственных органов временно приостанавливается.

Любая европейская демократия на этом месте уже выбирала бы нового президента, распускала парламент или любым другим способом демонстративно посыпала голову пеплом. Для американцев — это еще один способ жесткой торговли и баланса. Он всех устраивает и не устраивает примерно одинаково. Как и любой настоящий компромисс.

Осторожно, двери закрываются

Представьте себе: вы с другом едете на машине из Киева в Одессу, но бензина хватает примерно до Умани. У меня нет денег на бензин, говорите вы (на самом деле есть, но по ряду накопившихся соображений вы платить за бензин не хотите). Друг упрямится и заявляет: я тоже не планирую оплачивать нам полный бак прямо сейчас. И вы начинаете пререкаться.

Машина тем временем продолжает мирно стоять на обочине трассы Е95. Никто никуда не едет, бензина — нет. До тех пор, пока вы оба не пройдете все пять стадий — отрицание, гнев, торг, депрессию, принятие. Не проголодаетесь. Не получите по миллиону звонков от родственников и друзей из Одессы, которые вас уже заждались. И наконец не решите, кто платит за бензин. Вы, он, или как-то вскладчину. 

А теперь вообразите, что вместо вашей застрявшей под Уманью малолитражки речь идет о всех (на самом деле не тотально всех, а "некритичных") государственных органах. Таможня, почта, государственные средства массовой информации, клерки, гвардия, диспетчеры, музейные работники – тысячи людей.

Все они необязательны для бесперебойного функционирования государства. Всем им в день, когда начинается шатдаун, говорят: с этого дня нам нечем вам платить. Идите домой. Или работайте бесплатно. Тут уже каждая служба ведет себя как ей вздумается. Это никогда не касается армии, но запросто затрагивает береговую охрану. Бензина — нет. Крутитесь как хотите.

Читайте также: Зміцнення антиросійського консенсусу у Вашингтоні

В этом месте нам их сложнее всего понять, мы крутимся как хотим все то время, что живем в крайне турбулентной реальности, в которой последнее, что может прийти в голову вменяемому человеку — это каким-то образом полагаться на работу правительства. Мы не так давно побороли генетический страх банков, в семье почти у каждого в начале 90-х в "Сбербанке" посгорали будущие квартиры и машины, на которые любовно откладывалась копеечка к копеечке долгие годы.

Мы не понимаем, как это: оказаться в катастрофическом положении, если тебе полмесяца не платят зарплату. Мы умеем договариваться с хозяином квартиры, мы имеем подушку безопасности, мы битые, мы в целом морально готовы к тому, что зарплату могут задержать, а могут и вообще кинуть.

Но вот, допустим, средняя семья из трех-четырех человек, где оба родителя — госслужащие. На них ипотека, если они уже решились купить дом, или регулярная плата недешевой аренды за жилье. На них, возможно, рассрочка за машину и еще какие-то мелкие кредиты, здесь обожают кредиты. На них обучение детей, за которое тоже надо платить. На них, возможно, все еще недовыплаченные деньги за собственную учебу.

Откладывать себе подушку безопасности в таких условиях чрезвычайно сложно. А еще налоги, которые американцы платят сами. Они в прямом смысле слова живут от зарплаты до зарплаты. Для "некритичных" федеральных служащих это — катастрофа.

Для туристов, которые за полгода планировали визит, например, в Вашингтон — это закрытые музеи.

Для всех, кто пытается проходить таможенный досмотр — это удлинившиеся очереди.

Для наших сограждан, работающих на американские федеральные органы — это неожиданный шанс зависнуть без продления визы, потому что ее некому продлевать.

Девять министерств, среди них — Минюст и Минфин, 800 тысяч сотрудников, несколько миллионов, родственников, друзей, знакомых или просто граждан, которым так не вовремя понадобилась справка. Все эти люди — заложники шатдауна.

С самого первого дня приостановки работы федеральных органов республиканцы и демократы соревнуются в том, чтобы перевесить вину за шатдаун на оппонентов. Те, кому не поверят, рискуют потерять очки на следующих выборах. Согласно последнему опросу, 57% американцев обвиняют в нынешнем сбое работы государственных структур Дональда Трампа.

Стена раздора

Цена вопроса самого продолжительного шатдауна в американской истории — 5 миллиардов долларов. Их президент США потребовал выложить на строительство стены на границе с Мексикой. О целесообразности этого строительства написан миллион статей, у него есть как поклонники, так и оппоненты.

Задача стены — прекратить наплыв нелегальных мигрантов в Штаты и снизить уровень преступности, однако довольно сложно понять, каким образом это реально поможет. Проблема в том, что во время избирательной кампании Дональд Трамп не раз обещал дословно следующее: за стену заплатят мексиканцы. Мексиканцы и демократы тогда смеялись над этим примерно одинаково громко. Платить в итоге придется американскому налогоплательщику.

Мексиканцы, оправдывается Трамп, все равно заплатят, но непрямым образом. Этому верят только самые упрямые сторонники. Стена — дело принципа в условиях почти стартовавшей президентской избирательной кампании, кандидаты уже один за другим официально заявляют о желании поучаствовать в забеге. В изначальном документе о распределении бюджетных средств, на котором сошлись республиканцы с демократами еще в прошлом году, никакой стены не было. Поэтому Трамп не стал его подписывать. И заявил, что не подпишет ни одного бюджета, пока не увидит там заветной цифры 5 миллиардов.

Читайте также: США попередили причетні до "Північного потоку-2" німецькі компанії про санкції

Переговоры осложняются тем, что у республиканцев больше нет двух палат в Конгрессе: большинство в Палате представителей после осенних выборов — за демократами. Однако республиканцы укрепили свою позицию в Сенате. С начала года любые предложения демократов по преодолению шатдауна блокируются даже не Трампом, а Митчем Макконнелом, лидером республиканцев в Сенате. Он прямо заявил, что не видит смысла рассматривать законопроекты, которые никогда не будут подписаны. Как вы, наверное, догадались, ни один из них не предусматривал финансирования трамповских строительных амбиций.

едения чрезвычайного положения как выход из глубокого правительственного кризиса — широко обсуждается в самых разных кругах. Демократы считают это тревожным звонком и фактическим нарушением той самой системы сдержек и противовесов, на которой основана святая святых американской демократии: конституция США. Некоторые республиканцы всерьез призывают к этому президента, иные, даже весьма консервативные, относятся к такой узурпации власти крайне негативно: это создает опасный прецедент для будущего президента-демократа.

Плана у Трампа нет. Есть поток лихорадочных твитов о том, что демократы немедленно должны дать ему денег. Никто по-прежнему не готов платить за бензин. Малолитражка на трассе Е95 покрывается дорожной пылью. В ней спорят до хрипоты, но никакие децибелы не способны завести мотор. Для того, чтобы машина поехала, кто-то должен кому-то уступить.

Сдержки и противовесы

Трамп настроен на спринт и сбавлять оборотов не намерен. Он обязан — на этом основана его популярность среди избирателей — постоянно добиваться Больших Побед. Переносить посольство куда захочет. Выводить войска откуда захочет. Мириться с Северной Кореей, ссориться с Ираном, угрожать НАТО. Им это нравится. Жесткий, бескомпромиссный мужик. Они встречают его теплыми аплодисментами — фермеры, которым, между тем, из-за шатдауна приходится весьма несладко.

Компромисс — не для них. Трамп чувствует это и отказывается от предложения Линдси Грэма временно отменить шатдаун, принять промежуточное решение, пока будут идти переговоры. Нет, ему нужно все или ничего. Главное, ему нужно побольше говорить об этом.

29 января президенту предстоит выступать перед Конгрессом и миром с ежегодным посланием, к этому времени неплохо бы продавить свой вариант правдами и неправдами. Свой или любой, который можно назвать своим, какая разница. Трамп еще не привык к новой, отвоеванной демократами Палате представителей, он по-прежнему ведет себя так, будто у демократов нет выбора.

Хотя выбор у демократов на самом деле есть. В отличие от президента, они, по всей видимости, готовы к марафону. В совместном заявлении спикер Палаты представителей Нэнси Пелози и лидер демократического меньшинства в Сенате Чак Шумер в общих чертах поддержали увеличение финансирования мер безопасности на границе.

Они действительно могут согласиться выделить ресурсы, однако не на популистский проект, напоминающий промо к новому сезону "Игры престолов", а на реальные комплексные механизмы. Увеличение количества сотрудников таможенной службы, оснащение контрольно-пропускных пунктов новейшими технологиями, которые позволят затормозить контрабанду героина, финансирование поисковых операций, направленных на выявление туннелей и дронов, которыми вовсю пользуются наркокартели.

Читайте также: Демократы уже вовсю готовятся к президентским выборам в США

Это даст им реальные аргументы в полемике с оппонентами. А в случае, если Трамп все же захочет единолично профинансировать стену — согласно тому же самому закону о чрезвычайных ситуациях 1976 года, — Конгресс может заблокировать решение президента. Для этого понадобится немало сторонников среди республиканцев, однако не все республиканцы настроены поддерживать Трампа на внутренних партийных выборах.

Все это, даже при самом оптимальном для демократов сценарии (а ведь есть и другие: например, Белый дом все это время пытается искать среди них раскольников, готовых проголосовать за стену, впрочем, пока без особого успеха), займет время, поэтому завтра шатдаун не закончится. В аэропортах закрываются линии досмотра: сотрудники массово не выходят на работу, сказавшись больными. Канадские диспетчеры тем временем посылают пиццу своим американским коллегам, сидящим на голодном пайке шатдауна.

Местные органы власти издают декреты о финансовой поддержке госслужащих, оставшихся без зарплаты, и бизнеса, страдающего от временного снижения платежеспособности населения и сокращения объемов госзакупок. Даже по весьма сильной американской экономике месячный коллапс правительства рискует ощутимо ударить, а это, в свою очередь, может отозваться на мировых рынках.

Для Украины проблема заключается в том, что происходящее в Америке интересует сейчас американцев гораздо больше любых внешних новостей. Про Россию тут сегодня вспоминают исключительно в контексте "купил Путин Трампа или нет". Про Украину говорят только как про родину заказчиков Манафорта, Левочкина и Ахметова, которым он то ли передавал, то ли не передавал внутреннюю информацию о ходе президентской избирательной кампании через своего давнего регионального партнера Константина Килимника, связанного с российскими спецслужбами.

В этом Трамп, ярый сторонник изоляционизма, однозначно победил. Сосредоточенная на том, чтобы сохранить свою систему сдержек и противовесов, Америка окончательно прекращает обращать внимание на все, происходящее снаружи. Она-то, вероятнее всего, устоит, как и американская экономика. Устоит ли расшатавшаяся американская репутация на международной арене — уже совсем другой вопрос.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram