Несколько дней многотысячных протестов, столкновения с полицией и жесткий разгон, ранения во время которого получили по меньшей мере 79 человек, заставили мир снова обратить внимание на Гонконг, китайский город со сложной судьбой.

Расположенный наполовину на острове, наполовину на полуострове – он до 1991 года был британской колонией. Это получилось случайно, если в двух словах: в середине 19 века бессмысленный болотистый остров британской короне навязали ее собственные авантюристы во время Опиумных войн с Китаем и первое время никто толком не понимал, зачем было поднимать там Юнион Джек.

В то время местное население Гонконга не превышало нескольких тысяч человек, в основном рыбаков. В 1860 году, одержав победу во Второй Опиумной войне, Британия оттяпала у Китая еще и Коулунский полуостров. Из-за стихийных и социальных бедствий, в частности – Тайпейского восстания – в британскую колонию потянулись сотни, тысячи, десятки тысяч китайцев. Его же облюбовали для своей активности беглые преступники и контрабандисты, породившие известные теперь по всему миру "триады", гонконгский вариант итальянской "коза ностры".

В 1898 году британцы дожимают Китай, и без того страдающий от столкновений с Японией, чтобы тот передал во владение короны еще и так называемые "новые территории" – это позволило, во-первых, расширить колонию на материк, во-вторых, противостоять французскому влиянию. Но, с одной стороны, желая сохранить китайцам остатки помятого лица, с другой стороны, не относясь к этому пункту серьезно – британцы спокойно отнеслись к тому, что Новые Территории им не отдают насовсем, как остров и полуостров. А – сдают в аренду на 99 лет. Для всех, кто подписывал соглашение, это казалось вечностью.

Читайте также: В Гонконге сотни протестующих добились первого успеха. ФОТО

Перенесемся в конец семидесятых годов прошлого века. Голій остров уже не узнать. Гонконг – один из самых богатых городов Юго-восточной Азии, крупнейший финансовый центр мира. Он не пытался строить коммунизм, не переживал революций, его самая большая проблема – огромное количество беженцев, правдами и неправдами проникающих из Китая и оседающих в основном на территориях и полуострове.

Остров – это роскошные виллы, утопающие в зелени, небоскребы, ипподром, английский на каждом шагу. Остров – это сытая, хоть и чрезвычайно нервная, как в любом мегаполисе, жизнь. Если просто проехать на метро с Острова в сторону материка – невооруженным глазом видно, как уменьшается средний рост пассажиров. К конечной станции – практически на голову. Это объясняется катастрофической разницей в уровне жизни – даже в пределах одного Гонконга, что уже говорить за все, оставшееся по китайскую сторону границы.

Но коммунистический Китай, в отличие от Британии, хорошо помнит цифру 99. И вот, наступает неловкий момент, когда британский губернатор Мюррей Маклехос решает съездить в Пекин – и войти в историю дипломатом, исправившим ошибки предшественников. Однако переговоры заходят в тупик, китайцы категорически не соглашаются после 1997 года – по истечению срока аренды – продлевать британцам аренду.

Без Новых Территорий для Великобритании Гонконг – непосильная ноша, это понимают все. Его банально невозможно прокормить: все продукты многомилионному мегаполису поставляет Китай. Достаточно простой блокады, чтобы чрезвычайно усложнить всем жизнь. Переговоры Лондона с Пекином тянутся до середины восьмидесятых: сдавать такое количество британских граждан коммунистическому режиму гуманным не выглядит, свои же, британские британцы, не поймут.

Так и вырабатывается договор, который до наших дней известен под названием "Одна страна – две системы". Согласно ему оффшорный Гонконг вернулся под протекторат Китая в качестве Специального административного района с правом широкой автономии, собственными законами, собственным главой исполнительной власти – местным аналогом губернатора. Всеобщего избирательного права в городе нет, имеется специальный комитет из 1200 выборщиков. И это играет на руку Китаю, который последние 22 года с исторически присущей ему неторопливостью закручивает гайки.

В 2014-м резьбу сорвало. Два месяца изнуряющей жары длилась "Революция зонтиков", получившая свое название от зонтов, под которыми прятались от солнца. Но главной цели: прямых выборов – ее участники не добились. Зато успели научиться самоорганизовываться. Молодое поколение категорически не согласно интегрироваться в Китай, ничего хорошего оттуда не ждут. В школах мегаполиса мандаринский – официальный пекинский диалект – изучают теперь наряду с кантонским – южнокитайским диалектом, на котором отродясь говорил Гонконг. Но студенты бунтуют и отказываются разговаривать на мандаринском. Им бы никогда его в жизни не слышать. Разумеется, не всем: не забываем о количестве понаехавших.

С каждым годом в Гонконге все больше согласных вливаться в Китай и все радикальнее не согласны с этим те, кто несогласен. Срок переходного периода конечен, режим "одна страна две системы" будет длиться до 2047 года. После этого за Китаем не останется никаких международных обязательств по поддержанию автономии Гонконга, а вариант предоставления городу-полуострову независимости Пекин категорически исключает. Что случится с бывшей британской колонией меньше, чем через тридцать лет – зависит не в последнюю очередь от тех, кто в воскресенье снова собирается на улицы.

Повод на этот раз серьезный: нынешняя глава исполнительной власти Гонконга Кэрри Лам, чиновница родом из бедной семьи китайских эмигрантов, сама отучившаяся в британском Кембридже, занимает плотную прокитайскую позицию. И – якобы самостоятельно – вносит на рассмотрение администрации города законопроект про экстрадицию. В двух словах: он позволяет выдавать Китаю всех подозреваемых. С учетом того, как просто обвинить кого-то, например, в мошенничестве – это де-факто означает, что для оппозиции поверх текста законопроекта проступает доходчиво-яркая надпись: любой, кто не нравится Китаю, завтра может проснуться в китайской тюрьме.

И народ вышел на улицы – блокировать администрацию, чтобы сорвать рассмотрение законопроекта. На смену желтым зонтикам пришли желтые каски. Ящики с жидкостью для промывания глаз. Многие просят журналистов не снимать лица, потому что знают, какие могут быть последствия. Лидеры протестов 2014 года – за решеткой, поэтому за это, гораздо более многочисленное собрание людей, никто ответственности не несет.

Информация распространяется анонимно – через форумы и телеграм, который активно начинают атаковать с китайских айпишников. По некоторым оценкам в центре Гонконга собирается свыше миллиона человек. Про масштаб возмущения свидетельствует один простой факт. К среде в Гонконге закрылись даже порносайты. Попытайтесь это вообразить: крупнейшие порносайты призвали своих пользователей надеть штаны и выйти на улицу. "Хочешь жить до конца своих дней, оглядываясь через плечо? Безопасных мест не останется. Тебя подвело правительство, тебя подвела система, тебя подвело общество, не подведи себя сам!" – высвечивалось на одной из стартовых страниц вместо обычной клубнички. Никому не хочется перспективы экстрадиции в Китай. Никому.

Пока полиция применяет дубинки, газ и резиновые пули, чтобы потом обвинить протестующих в том, что они вынудили силовиков пойти на такие меры. Си Цзиньпин, глава Китайской народной республики, делает вид, что ничего не произошло. Пекин же не имеет отношения к законопроекту про экстрадицию. Вернувшись из России, Си Цзиньпин уезжает в Кыргызстан. Государственные средства массовой информации практически не освещают протестов в Гонконге, возлагая вину за народное беспокойство на отдельных тлетворных агентов Запада.

Читайте также: На фоне бушующей торговой войны между США и Китаем Си Цзиньпин встречается со своим "лучшим другом" Путиным – СNN

После суток уличных столкновений рассмотрение законопроекта откладывают на следующую неделю, отменив заседания в четверг и пятницу. На одном из мостов молодые люди стоят в черных футболках с надписями: "Прекратите стрелять в студентов". Британия, Евросоюз и Соединенные Штаты призывают власти к диалогу с протестующими. На это Китай реагирует жестко, называя все происходящее в Гонконге своим внутренним делом, которое никого больше не касается.

И теперь все зависит от трех вещей. Решительности протестующих и способности к дальнейшей мобилизации. Готовности западных сил защищать демократию не на словах и не только там, где это приносит однозначную немедленную пользу. Настроенности Китая подавлять протест до конца, сколько бы жизней это ни стоило.

Однако – и этот вариант кажется наиболее вероятным – Пекин может себе позволить временный компромисс. Одной рукой устанавливая зачинщиков, второй рукой – предложить перемирие. Глава администрации Гонконга отправит свой законопроект на доработку. Все сделают вид, что протест победил. А потом, когда настроение схлынет, а страх из-за новых задержаний вернется – можно будет и вернуть экстрадицию на рассмотрение.

После того, когда закон примут, желающих громко сопротивляться – даже в масках – рискует стать гораздо меньше.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram