20 июля исполнится 25 лет со дня первой инаугурации бессменного руководителя Беларуси. Как управляемая Лукашенко Беларусь и он сам повлияли на Россию за эти четверть века? Радио Свобода спросила об этом у Глеба Павловского, российского публициста, издателя, политолога, в 1996-2011 годах – политического консультанта российских президентов. В начале нулевых его также называли главным идеологом путинской системы.

– Беларусь, какой она сформировалась за годы правления Александра Лукашенко, невозможно интегрировать с РФ, которая, условно говоря, сформированная за 20 лет Путиным. Я не преувеличиваю роль личности, так как личность, как правило, не может сформировать нацию. Но Лукашенко и Путин выступают как символы определенного мейнстрима, который они формировали и углубляли.

Мне кажется, что разница между национальными формулами этих двух стран исключает на данном этапе, в этом поколении, реальную интеграцию. Разумеется, возможны различные интеграционные проекты и многие из них более или менее удачно работают.

Лукашенко, его личность, его политика, имели колоссальное значение для развития России. Его влияние было амбивалентным: как положительным, так и отрицательным. Он некоторое время был точкой отсчета, символом того, что истеблишмент России не хотел видеть в самой России. Утрированно персонифицированный авторитаризм Лукашенко в 90-е отталкивал российский истеблишмент.

Читайте также: Эпоха Лукашенко – пример загнивания и деградации авторитарной власти

С другой стороны, Лукашенко был определенной электоральной угрозой, которую все время имели в виду. По крайней мере, в 90-е и в начале нулевых, до того, как феномен Путина выдавил конкурентов на этом поле, Лукашенко считался потенциально очень популярной кандидатурой в президенты России.

Это привело к нескольким небольшим кризисам в Москве. Чтобы не допустить возможности для Лукашенко баллотироваться в российские президенты меняли "союзные" документы.

Более глубоко, стратегически, Лукашенко повлиял еще в 90-е годы на стремление Кремля к выходу на глобальную сцену. Доктрина "ближнего зарубежья" была сформирована еще в начале 90-х в окружении министра иностранных дел Андрея Козырева. Она прежде всего имела в виду именно Беларусь.

Глядя на то время с 2019 года, мне кажется, что та доктрина сбила нас с пути, она стала заменой национального развития Российской Федерации.

Путин сейчас и в самой России не очень может отдавать приказы, а уже отдавать их белорусам – тем более. И тем более после украинских событий.

В чем мы разные страны – в том, что Россия за последние десятилетия, и особенно после возвращения Путина в Кремль в 2012 году, сформировалась как глобально ориентированная страна. Нас сбил с толку призрак возможности создать единое государство с Беларусью. 

Читайте также: Лукашенко заявил, что не хочет ни в НАТО, ни в Россию – и предложил свой вариант

В 90-е Минск вполне серьезно играл в эту игру. Почему? Потому что Лукашенко, безусловно, стал бы президентом этого объединенного государства при тогда еще свободных выборах. А этого не хотели. Но потом возникла альтернатива. И теперь наша альтернатива электорально наверняка сильнее Лукашенко.

Это самый простой уровень несовместимости. И мы видим, как работает этот уровень несовместимости лиц.

Я помню, разговаривал с Александром Григорьевичем лет 10 назад и он тогда говорил, что белорусы – народ-партизан. Он много раз и позже это повторял. И что так просто Беларусь свою независимость не отдаст.

Я не очень представляю себе его во главе партизан, но реальная проблема для Кремля в этом есть.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і Telegram