Коронавирус не разобщил, а сплотил Европу, но сможет ли она с такой же энергией справиться с кризисами, которые осаждают Евросоюз на севере и юге, востоке и западе? Covid-19 пролил свет на слабые стороны Европы и заставил понять, насколько важна сильная внешняя политика.

Стоит ли ждать второй волны вируса? Пандемия с ее вызывающими тревогу и неопределенность графиками вновь нависает над европейцами. Как бы то ни было, это печальное дежавю не должно бросить тень на новый, положительный момент: противостоящая кризису Европа уже не та, что была полгода назад, пишет Сильви Кауфманн для французского издания Le Monde.

Напомним, что в начале марта Евросоюз находился на краю пропасти, по собственному признанию главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен. Его столпы, то есть единый рынок и Шенгенское пространство, не устояли под напором covid-19. Отсутствие совместных санитарных возможностей привело к губительному распространению принципа «каждый сам за себя». Обрисовавшаяся в сильнее всего пострадавших странах экономическая катастрофа грозила смести всех.

Читайте также: Запад влияет на Россию гораздо сильнее, чем Россия на Запад, – СМИ

Но, как ни парадоксально, эпидемия не стала фактором развала, а сыграла роль катализатора. Смелый план спасения экономик ЕС, который был представлен Еврокомиссией на основании франко-немецкой инициативы, стал толчком для всего европейского проекта и закрепил принцип солидарности.

Здравоохранение является сегодня одной из тех областей, где сотрудничество считается приоритетной задачей, а ЕС утвердил общую стратегию для обеспечения всех стран-членов вакциной от covid-19. Хотя рефлекторное стремление закрыть границы полностью не исчезло, только Венгрия сейчас приняла такие меры на фоне подъема эпидемии.

Обострение ситуации

Но хотя ЕС сейчас несравненно лучше подготовлен во внутреннем плане для противостояния новому усилению эпидемии, этого не сказать о внешней политике. Ситуация обострилась, и Европа сегодня буквально окружена кризисами.

На юге — это Ливия, Сахель, Сирия, Ливан, а теперь еще и Восточное Средиземноморье, где притязания Турции плодят напряженность. На востоке и севере мощное протестное народное движение в Беларуси осложняет отношения с Россией при том, что украинская проблема до сих пор не решена, а отравление российского оппозиционера Алексея Навального стало напоминанием для всех, кто хотели бы забыть, с каким режимом имеют дело. На западе головоломка под названием «Брексит» подходит к завершающей стадии по пути обострения.

Читайте также: Яд для Путина: что меняет покушение на Навального в отношениях России и Запада​​​​​​​

Это то, что касается соседей. Дальше на запад, Дональд Трамп увел американских союзников так далеко, что все взгляды европейцев прикованы к 3 ноября, чтобы понять, получится ли вновь найти общий курс. Панорама была бы неполной без идущего на заднем плане противостояния не слишком надежных американских союзников с не особенно доброжелательным китайским гигантом.

Островок стабильности

Можно, конечно, мечтать о пейзаже получше, но географию не изменить. К тому же, от этой географии, особенно на востоке и юге, зависит безопасность ЕС, который, как ни странно, представляется сейчас островком стабильности.

«Европа начинает это десятилетие с большей уверенностью в своем союзе и меньшей — в других», — считает американский политолог Макс Бергманн. Это логичным образом поднимает следующий вопрос: может ли Европа продемонстрировать снаружи ту энергию, что она проявила внутри?

В мае министр финансов Германии Олаф Шольц сравнил план подъема европейской экономики с инициативой первого министра финансов США Александра Гамильтона, который в 1790 году убедил федеральное правительство объединить долги американских штатов. Наступит ли в Европе после «момента Гамильтона» «момент Вилсона», президента, который сделал Америку видным игроком на международной арене?

Читайте также: Чи продовжить Німеччина підвищувати ставки у спробах натиснути на Москву після сенсаційної заяви канцлера Меркель?​​​​​​​

Париж мечтает об этом (особенно при Эммануэле Макроне), но до недавнего времени его мало кто в этом поддерживал. Испытание covid-19 и пролитый им свет на слабые стороны Европы стали толчком для осознания необходимости ее более полного контроля над своей судьбой на международной арене.

Еще в 2019 году Комиссия Урсулы фон дер Ляйен была названа «геополитической», а ее верховный представитель по внешней политике Жозеп Боррель призвал европейцев научиться вместе говорить на «языке державы».

Сегодня ключевым словом стал «суверенитет», санитарный, технологический, цифровой, экономический, другими словами, «европейский суверенитет», как подчеркнул министр иностранных дел Германии Хайко Маас, которого пригласили в Париж выступить перед французскими послами в Европе. По его словам, «ЕС должен урегулировать кризисы в своем окружении собственными средствами».

Перезапуск франко-немецкого двигателя

За это берутся даже немцы, и это хороший знак. Одним из следствий вызванного пандемией кризиса стал перезапуск франко-немецкого двигателя, который Хайко Маас называет «машиной компромиссов, работающей на трениях между разными позициями». Ему явно хватит топлива, поскольку Париж и Берлин придерживаются разных позиций по многим кризисам, как это сейчас видно в турецком вопросе.

Читайте также: Хватка Путина на шее Лукашенко: аннексирует ли Россия Беларусь. ВИДЕО​​​​​​​

Хватает разногласий и среди других стран-членов. Именно в этом самое большое препятствие для державности, к которой призвал в понедельник глава французского МИДа Жан-Ив Ле Дриан, принимая немецкого коллегу.

Для нее требуются две вещи: единство и средства. Франко-немецкий тандем может приняться за (долгую) работу, чтобы добиться первого. Что касается средств, министр европейских дел Клеман Бон уверен, что для выживания в мире хищников нельзя быть травоядным: «Мы поняли, нужно есть мясо». Несомненно, хотя не факт, что все с этим согласны.

Підписуйся на сторінки UAINFO у Facebook, Twitter і YouTube