Знаете, почему Москва не поймет Киев и киевлян, которые пытаются изменить ситуацию в своей стране? Потому что в Москве негде поесть.

Те, кто жил в российской столице, меня поймут. Тут напрочь отсутствует самый адекватный сегмент общепита – тот, что по условной шкале должен занимать место между фудкортами в супермаркетах и ресторанами со средним чеком в 50 долларов. Любой поход в город – это попытка втиснуться между Сциллой собственного аппетита и Харибдой прожорливости сетевых кафе. Москвичей кормит бездушный конвейер сетевого бизнеса – категория небольших заведений бюджетного формата и нормального интерьера отсутствует как класс. Потому что в российской столице нет малого бизнеса.

Москва – это слепок с российской вертикали, ее руководители входят в узкий круг акционеров ЗАО «Российская Федерация». А любой владелец семейного кафе не зависит от колебаний цен на нефть, не связан с конъюнктурой государственных заказов и не вписан в то дерево российского политики, которое за последние годы превратилось в гладко отполированный столб. Он зависит только от того, насколько хорошо делает свое дело. Он погружен в низовую реальность социального быта. Он видит тех, кого кормит и знает, о чем говорят мужчины.

А крупный бизнес всегда инкорпорирован в вертикаль. Собственно, он и есть этой вертикалью. Какая ему разница, что в его сетевом аду варят плохой кофе и делают невкусную пищу? Он не кормит людей – он кормится за их счет. Для него «конкуренция» - это лишь переставление красных флажков, чтобы загнать в обеденное стойло с браконьерскими ценами еще одно поколение проголодавшихся горожан.

И эта система повсеместна. Частный бизнес в Москве не нужен в том числе и потому, потому что его владельцы слишком много начинают о себе думать. Они очень скоро начинают замечать ботокс, вколотый в морщины государственной системы. В державных шубохранилищах они видят кирпичики, купленные с уплаченных ими налогов. Если человек не зависит от государства, у него начинает появляться осанка. А это рано или поздно может привести к тому, что ты замечаешь карликовость окружающего тебя государственного величия.

Единственный способ для государства бороться с такой угрозой – это вписать всех в вертикаль. Она удобна – увеличивает рост вождя за счет пьедестала и каждому четко очерчивает границы дозволенного. Любая самостоятельность наказывается даже не репрессиями, а исключением из вертикали. А это, быть может, самый эффективный способ. И вот почему.

В жизни есть два ключевых самоощущения – когда тебе переплачивают и когда твой труд недооценен. В первой ситуации твоя зарплата с годовыми бонусами – это плата за лояльность. Компенсация за страх потерять сытое место, продуктовый паек за умение кивать на обстоятельства. Во второй ситуации ты знаешь, что можешь найти куда более выгодное приложение своим талантам и не цепляешься за окружающую реальность. В первом случае ты боишься перемен. Во втором случае ты их ждешь.

В Москве абсолютное большинство людей являются бенефициарами трубы. Они, так или иначе, вписаны в систему – своими зарплатами, загранкомандировками, правом проводить время в соцсетях на работе. Во многом их заработок – это не рыночная категория, производимый ими прибавочный продукт не соответствует количеству нулей в зарплатной ведомости. Они не заработают того же количества денег в системе, построенной на принципах равных возможностей, а потому все делятся лишь на тех, кто допущен к сверхдоходам и тех, кто допущен их обслуживать. Властная пирамида одновременно создает коррупцию и дает людям возможность по счетам этой коррупции платить. Но пока сальдо доходов и расходов у каждого остается положительным – никто не будет стремиться эту ситуацию изменить.

То, что происходит в Киеве – это попытка сломать систему плевков в глаза. Поменять государство, привыкшее к мысли, что общество существует лишь для того, чтобы обслуживать вертикаль. Это попытка добиться справедливости – даже если эти попытки идут вразрез с сиюминутно написанными законами для консервации статус-кво. Это война за перемены и объединяющим чувством для протестующих является самое понятное для нашего менталитета ощущение – «Достали!».

И все то, что возмущает украинцев чрезвычайно близко и понятно гражданам России. Здесь тоже всех достала коррупция, сословность, нарочитое пренебрежение верхов к низам. Но при этом в Москве у тех, кто мог бы солидаризироваться с Украиной, есть и другое – наверняка даже не артикулированное – ощущение «переплаты». Оно способно родить запрос лишь на мягкие перемены – когда все плохое исчезает, а все хорошее сохраняется. А так не бывает, ведь любые достоинства системы являются продолжением ее недостатков. И наоборот.

Быть солидарным с Майданом означает желать слома всего того относительно уютного мира персонального благополучия, в котором унижение компенсируется платой за лень и неинициативность. Быть на стороне Майдана – означает признать в нем зеркало собственной ситуации. Поддержать Украину в ее протесте – это пожелать таких же перемен у себя дома. Но украинцам нечего терять, кроме своих цепей, у них нет нефтегазового шприца с обезболивающими зарплатами, они воспринимают перемены как шанс на лучшую реальность. А у москвичей подспудно есть опасение того, что перемены для них будут шагом вниз по социальной лестнице.

Потому что не может быть перемен в стране, где все зависит от начальника. Не может быть изменений там, где человек не способен существовать, не соприкасаясь с государством. Особенно если этот взаимогенез дарит тебе хоть какую-то ситуативную квазистабильность.

И до тех пор, пока в Москве негде будет поесть – этот город обречен не понимать Киев.