Не надо поднимать шум из-за планов Навального и Ходорковского в отношении судьбы Крыма? Или надо? В зависимости от нежности отношения к планирующим и огненности надежды, что именно они – вместе, или поврозь, или попеременно – спасут Россию, комментаторы отвечают на этот вопрос по-разному. Вот Шендерович, например, полагает, что шум здесь не уместен, а смешон. Тоже мне расшумелись. Как малыши в детской из-за игрушечного паровозика.

В отношении детской он прав. Не прав в отношении паровозика.

Это я о сверх-хлёстком сравнении реакции интеллигенции на нежелание Леши и Миши отдавать Крым со ссорой в детской из-за игрушечного паровозика. Шендерович видит эту полемику как "Отдадим паровозик! – Не отдадим паровозик!!". Что, дескать, о чем спор, ребята? Мы же все равно ничего отдать не можем. А не отдать – так и без нас не отдадут.

Не о том, дескать, надо говорить в детской. А о том, как нам и прогнать этих противных взрослых, чтобы не они нами командовали, а мы ими. И тут неважно, что Леша с Мишей нехорошие. А важно то, что они сильнее всех ребят. Вот как наподдать могут. И поэтому нам нужно всем объединиться вокруг этих мускулистых мальчишек, чтобы сначала прогнать взрослых, а уж потом говорить про хорошо и плохо.

Такая постановка вопроса кажется мальчику Вите, простите, умудренному жизненным опытом Виктору Анатольевичу, чрезвычайно взрослой. И ничто его не смущает. Что мы уже объединялись когда-то (и не раз) вокруг плохих мальчиков и прогоняли взрослых. И что заканчивалось это всегда сверхплачевно. Просто забылось. Ничего, бывает...

Взрослые не вечны. Они стареют и уходят. Иной раз им можно помочь уйти и до того, как они совсем одряхлели. Но взрослая постановка вопроса здесь не в том, чтобы прогнать взрослых, а в том, чтобы на их место пришли взрослые получше. А то, помните, как бывает? Взрослые ушли, а дети к домоводительству оказались неспособны. И не то, чтобы дом совсем разрушили, но напачкали много.

В общем, единственная наша не детская тема, это не как шугануть злого дядю Володю, посадив на его место нормального пацана вроде Мишки или Лешки. А о том, как нам вырасти самим. Причем вырасти такими, чтобы быть лучше дяди... впрочем, не важно какого именно дяди.

Правда, вырасти по-другому мы просто не можем. Но зато можем вообще не вырасти. Вот это последнее – буду вечно маленьким – получается у нас, как справедливо отметил Витя Анатольевич, прекрасно.

Что значит "вырасти"? Это значит стать сильными и умными. А что значит – "сильными"? Это значит иметь поддержку огромного количества (десятков миллионов) людей.

В принципе, эту поддержку иногда можно просто украсть – обмануть эти десятки миллионов. Ведь в них, в десятках этих, тоже много детского – обид, заносчивости, мечтаний всяких... Вот если всему этому подпеть – "Старшим – горбушки, младшим – тоже по справедливости" – то можно получить и силу, и власть. (Что, впрочем, одно и то же.)

Но такая власть (а именно о ней и мечтает большинство оппозиционеров из детской) ничего хорошего нам не даст. Власть нам нужна не просто, а власть умная. Но дети – они на то и дети, чтобы быть очень довольными своим умом. Ребенок просто не понимает, как ОН может быть неумным. И поэтому без посторонней помощи умнеть не может. Впрочем, многие не очень могут и с посторонней. 

А какая власть-сила будет умной? Такая, которую ведут не самые кулакастые, а самые головастые. И головастые не в смысле что-то стибрить. А в смысле понимания, что и как нужно делать.

Вот если этот принцип заложить в основу организации, объединяющей десятки миллионов, то это будет уже не просто сильная организация, а организация имеющая право на власть, властеспособная организация. Как такую организацию строить – единственный взрослый вопрос, который мог бы звучать в нашей детской, но который звучит там исключительно редко.

А вопрос этот, "Как?", как раз и начинается с вопроса о главных принципах организации. В частности – о том, с кем, где, на какой полянке, и для чего садиться рядом. А еще в частности – о необходимости мыть руки. А еще – о необходимости учиться, а не только играть. В общем же – о необходимости расти, и не просто расти, а расти хорошими.

И вот здесь оказывается, что спор из-за игрушечного паровозика – это спор вовсе не о паровозике. А о том, что такое хорошо и что такое плохо.

А это уже вопрос совсем не детский. Детство здесь как раз в том, чтобы кричать: "Отстаньте вы от меня со своим "хорошо-плохо"! Надоело! И так от взрослых житья нет с вечными их "Того нельзя! Этого не делай!". Давайте, ребята, лучше помечтаем, как мы этих взрослых прогоним и сами будем командовать!".

Никого мы не прогоним, пока не скажем сами себе "Буду делать хорошо и не буду плохо". И это хорошо, что не прогоним.

Потому что, если мы собираемся сами делать плохо, а не хорошо, то чем же мы будем лучше плохого дяди... (впрочем, вы и сами знаете, как зовут дядю)?