Ну, а теперь о самом большом приключении за всю эту поездку. По сравнению с этим даже мое посещение Трехизбенки меркнет. Хотя я приложила массу усилий, чтобы меня туда повезли. Перемирие, день первый.... И "мирные" или перемирные сепары активизировались.

И так...Съездили мы в Старый Айдар, проведали ребят, вернулись, загрузили нашу машинку по новой и только собрались ехать на высоту, как вдруг по рации передают, что группа наших разведчиков обнаружила диверсантов, находящихся на нашей стороне. И после непродолжительного боя двое из них были задержаны. Один ранен ( тяжело - его тут же отвезли в больницу и сделали операцию, к стати после операции он был крайне приятно удивлен, что пришел в чувство, а не был расчленен на органы ), а второго доставили туда прямо к нам. К сожалению в перестрелке один наш разведчик тоже был ранен. Его так же доставили в больницу и срочно прооперировали ( я ему даже кушать носила и провожала, когда его к нам в Харьков перевозили. Слава Богу ранение было не тяжелое). Так вот, когда я увидела, что вдруг появилась возможность пообщаться с сепаратистом, задать ему давно наболевший вопрос, я стала просить, чтобы мне разрешили с ним поговорить.. И мне разрешили... Я присела рядом с ним и у меня от жалости к нему сжалось сердце... Получилась такая спокойная беседа в непривычной обстановке..

Я конечно не видела его глаз, но я слышала его голос... Страха не было.. усталость... обреченность... Я спросила, кто он и откуда, он спокойно ответил, кто он и откуда - из Луганска.. Я спросила почему он воюет с нами, чем мы отличаемся от них, разве Луганск - это не Украина.. Разве он не Украинец?? И в ответ получила легенду Лугандона, что ОН не воевал, пока в Луганске возле него не разорвалась мина украинской армии.. Я бы еще и еще задавала вопросы, попробовала его переубедить, но тут примчался мой любимый, самый легендарный комбриг и мне пришлось удалиться. Хотя из окна я могла наблюдать за процессом допроса. Я ничего не слышала, но отлично все видела. Это был высший пилотаж.. Комбриг присел рядом с задержанным парнем и совершенно спокойно вел с ним беседу. Он не повышал голос. не применял к нему силу. он просто разговаривал с ним, а рядом сидящий помощник стенографировал допрос. Потом парня посадили в машину и увезли. Комбриг уехал, а я побежала вниз, чтобы узнать впечатление тех, кто находились рядом и слышали весь допрос - парни сказали, что более грамотного, профессионального допроса никогда не слышали.