Не думала, что буду это писать. Но напишу.

Несколько лет назад в нашей большой дружеской компании случилось - один знакомый нам муж избил одну знакомую нам жену. Свою жену, разумеется. Не оплеуху заехал, а вполне основательно избил - с прикладыванием головой к батарее и прочее (так получилось, что через пару-тройку дней я девушку видела и имела возможность оценить синяки. Ого-го, как на мой взгляд, они были). В присутствии двоих малолетних детей избил.

История эта довольно быстро стала достоянием общественности - круг у нас всегда был близкий. И с мужем упомянутым многие наши "однокружники" работали вместе, общие дела имели, проекты. И вот всплыла тема этого избиения на посиделках. Я, вообще, не очень понимала, что тут в принципе обсуждать. По моему мнению, человек после случившегося должен стать нерукопожатным. Но оказалась я в подавляемом меньшинстве. Два профессиональных психолога, один социолог и один человек искусства, все, надо сказать, женского пола, объяснили мне, что "сама виновата", что "никто не разберёт, как там было", что "она его провоцировала своим поведением" и что "откуда мы знаем, что она ему перед этим сказала". Все - взрослые, уважаемые мною.

А я их слушала и вспоминала одну маленькую девочку, которая ходила в школу с синяками в форме пряжки от ремня на лице. Мамы у девочки не было, был только папа, и все учителя в школе об этом факте знали. Девочка была шумной и непоседливой, а ещё откровенно скучала на уроках и читала книжки под партой, дрянь такая. А когда учителя пытались привлечь её внимание к уроку, она скучающим голосом тарабанила решение задачи, написанной на доске, над которой бился как раз класс, и возвращалась к чтению.

Учителей это бесило, они отбирали книгу и вызывали папу. А на следующий день девочка приходила со свежими синяками. А они опять и опять его вызывали, зная, что меры воздействия будут приняты. Точно зная, какие именно меры. И ни одна многоуважаемая учительница не возмутилась поведением папы. И ничего ему ни одна не сказала. И ни одна не задумалась ни на секунду, размашисто записывая в дневник красной ручкой "Снова читала на уроке постороннюю книгу!". Ни одна. Учительница. Не задумалась. Над тем, что девочку будут бить. Ремнём. По лицу.

Это давняя, очень давняя история. Но я до сих пор думаю, что если бы хоть кто-то из учителей сделал бы папе девочки замечание - может, он бы задумался. Если бы у нас в традиции было делать нерукопожатным человека, решившегося на насилие над более слабым - кто-то ходил бы без синяков, а кто-то другой - учился владеть собой. Но у нас так принято, что "мы всего не знаем", "а вы уверены, что она его не спровоцировала?", "а есть и другая точка зрения", и "ну а что, они не знали, какая может быть реакция"? И вот эта традиция легитимизирует домашнее насилие и террор.

Синяки на лице женщины и маленькой девочки. Делает нормальным, что годовалый малыш смотрит, как его маму бьют головой об батарею.

Ровно об этом я думала, наблюдая за дискуссией вокруг парижской трагедии. Думала о том, что любая попытка оправдать террористов является не просто преступлением - а заделом для будущего терроризма. Легитимизацией такого способа добиваться своего - взять автомат и застрелить, ибо оскорблённые чувства и религиозная традиция вопиют к отмщению. И каждый, кто высказался на тему "а вот есть другое мнение", и каждый, кто считает, что Франция сейчас должна быстренько переписать законы, чтобы чувства верующих больше не обижали - во избежание, разумеется, в качестве акта самосохранения, и каждый, кто репостнул "а вот такое мнение" - легитимизирует деятельность террористов и террористический способ мышления. Даже если перед этим расшаркивается "ах, разумеется, убийство - это так ужасно".

Что, карикатуры нельзя? Ок, хорошо. А ещё что? Где заканчивается закон и начинается право "ответить по понятиям"? Кто может черту провести? Ну давайте вспомним, в конце концов, почему "Норд-Ост" случился. Вам как, понравится мысль о том, что "не было бы бомбёжки Грозного - не погибли бы дети на Дубровке"? Что-то мне подсказывает, что не очень.

Никакого оправдания терроризму быть не может. Любая попытка оправдать или найти объяснения терроризму приводит к легитимизации нового образа жизни. Образа жизни, когда оскорблённый имеет моральное право взять автомат - и убить оскорбившего.

Как-то так.